Иди и не греши

— Баба с ним в штанах, — пояснил Киприан с презрением в голосе.

Дима хмыкнул. В пределы монастыря было не принято впускать женщин, одетых не по чину, и это часто вызывало нарекания и споры.

— Это не баба, молодой человек, — возразил решительно седой. — Это наша гостья из Франции, молодая женщина, приехавшая познакомиться с вашими святынями. Надо же учесть, что она иностранка!..

— А вы кто? — спросил Лука. — Переводчик?

— Нет, просто сопровождаю ее, — седой пожал плечами. — Меня зовут Вольпин Сергей Захарович, я предприниматель из Москвы.

Он достал из нагрудного кармашка и подал Луке свою визитку. Тот глянул, кивнул головой и положил ее на стол.

— Вы не волнуйтесь, Сергей Захарович, — успокоил он ласково. — Эту проблему мы решим. Но в монастырь действительно не впускают женщин в брюках. Я только не понимаю, она что, налегке?

— Курточка у нее, — сказал Киприан. — Коротенькая.

Отец Лука покачал головой.

— Никак нельзя.

— Но для человека, который приехал сюда через пять границ, можно сделать исключение? — попытался возразить Вольпин.

— В этом нет необходимости, — сказал Лука. — Мы решаем такие вопросы проще. У нас есть халаты, которые женщины в брюках и надевают. Вы не против?

Вольпин хмыкнул.

— Халаты? Синие, что ли?..

— Хотите синие, хотите — черные, — сказал Лука вежливо.

Вольпин покачал головой.

— Ладно, давайте халат, что ли. Сойдет за местную экзотику.

6

Они ушли, и Дима продолжил свои занятия с книгами, размышляя над тем, с чего ему начать свое расследование. Реакция отца Луки на обнаружение визитной карточки в руке убитой еще раз говорила как будто о его непричастности к этому делу, но Дима не спешил с выводами. Он достал из стола свою линзу и принялся внимательно изучать пресловутую завитушку, вензель монастыря, исполненный вязью. С трудом он различил буквы «К» и «П», оставшиеся на обрывке.

Он поднялся и прошел в мастерскую Севастьяна, расположенную в том же здании, где тот писал иконы. Работал иконописец сосредоточенно, со старанием и страхом Божиим, а молодой послушник Трофим читал при этом Псалтырь.

— Бог в помощь, — сказал Дима вместо приветствия. — Я отвлеку вас на пять минут, братия.

— Отвлекай уж, — буркнул Севастьян.

Он писал большие иконы для иконостаса главного Богородицерождественского собора, который еще стоял в лесах реставрации. Фотографии иконостаса и схема расположения икон на нем были найдены Димой в архиве.

— Скажи, отец, — спросил Дима. — Ты еще кому-нибудь эту завитушку рисовал?

— Какую завитушку? — не понял Севастьян.

— На визитке, — уточнил Дима.

Тот усмехнулся.

— Завитушка та, сиречь вензель обители, предназначалась не для визитки, а для главных ворот, — пояснил он. — Это уже после отец Лука попросил ее на визитке изобразить.

— Чего же ее нет на воротах? — поинтересовался Дима.

— Будет, — обещал Севастьян. — Один ярославский умелец будет нам ворота ковать, вот и появится вензель. Так что рисунок этот в бумагах есть, и даже отец наместник утвердил его для бланков обители.

Дима хмыкнул.

— А я в первый раз вижу.

— Это только сейчас прошло, — сказал Севастьян. — Пока ты в отъезде был. Бланки еще и не напечатали.

— Кстати, — вспомнил Дима. — А кто обычно печатает нашим отцам визитные карточки, ты не знаешь?

— Контора есть в Северогорске, — сказал Севастьян. — Именуется «Графа». Там мы и бланки заказываем, там же и визитки печатаем.

Дима поблагодарил и оставил их. Некоторые пути расследования уже наметились, следовало навестить пресловутую «Графу» и выяснить, кто еще мог заказать подобные же карточки. Он поймал себя на том, что отца Луку из-под подозрения он уже выводил.

Кабинет благочинного находился в соседнем двухэтажном особняке, где на втором этаже располагался отец наместник, а на первом — благочинный со своим заместителем. Когда Дима вошел, в кабинете были гости — давешний Вольпин и с ним шикарная девица, облаченная в рабочий синий халат даже с пятнами краски кое-где. Надев халат поверх своей меховой куртки, она при этом не чувствовала никакого неудобства, а даже напротив — веселилась этим обстоятельством. Они как раз вели с благочинным неторопливую беседу, которая отцу Луке давалась с трудом. Появление Димы необыкновенно обрадовало его.

— Вот, кстати, — воскликнул он, — это наш библиотекарь, брат Димитрий. Именно он этим всем и занимается. Если вы его попросите, он вам ответит на все интересующие вопросы. Ответишь, отец?

— Так за послушание ведь, — сказал Дима, улыбнувшись.

— Брат Димитрий тоже из монахов? — поинтересовалась гостья, глянув на Диму поверх темных очков.

— Я только готовлюсь к подвигу, — сказал Дима. — В качестве испытания меня используют в работе экскурсоводом.

— Вот и прекрасно, — проговорил Вольпин торопливо. — Тогда вы нам все и расскажете, верно? Наташа, вы не против?

— Я не против, — пропела гостья и поднялась. — Ведите нас, экскурсовод!..

— Подождите меня минутку, — попросил Дима. — У меня к отцу Луке маленькое дело.

Они вышли, и отец Лука перевел дыхание.

— Фу, — сказал он. — Ну и девица! Видал, как она ногу на ногу кладет, а?..

— Ты мне визитку обещал показать, — напомнил Дима.