Иди и не греши

— В конце концов, — сказал я, — на двадцать тысяч швейцарских франков можно нанять мальчику круглосуточную охрану. Но мне интересно знать, кто является наследником вашего Миши, есть ли там какие-нибудь условия в завещании вашего покойного бывшего мужа?

— Вы полагаете, надо навести справки? — спросила она.

— Конечно.

— А вы не могли бы… — она замялась. — Как это называется?.. Узнать у своих друзей… Я ведь знаю, у вас есть друзья в самых различных сферах, не так ли?.. Вы не могли бы узнать, не поручал ли им кто-нибудь дела такого рода?

Я все понял. По городу полз вздорный слушок, что Паша Жемчужников накоротке со всеми воротилами городской организованной преступности. Конечно, кое-кого из них я знал, но наше знакомство никоим образом не предполагало деловых отношений.

— Я спрошу, — сказал я, понимающе кивнув.

— Дело в том, что охрана у мальчика есть, — пояснила Марина. — Не круглосуточная, но все же… Моя мама решительно против охранников.

— Вы рассказали потрясающую историю, Марина, — сказал я, решив, что пора закругляться. — Когда все кончится, вы должны обещать мне сделать из всего этого детектив.

— О! — воскликнула она. — Если все кончится хорошо… — она немедленно поплевала через левое плечо и постучала по дереву. — То можете делать из всего этого даже мыльную оперу.

Я поднялся.

— Держите меня в курсе дел, — сказал я. — И не забывайте, что мы с вами делаем передачу.

— Я помню, — ответила Марина, вздохнув.

Я отправился домой и еще успел перед сном почитать новые сценарии, от чего потом спал чуть ли не до десяти утра. Сентиментальная история, рассказанная мне накануне нашей эстрадной звездой, вспомнилась мне только за завтраком, и я невольно задумался над тем, зачем она мне все это рассказала. То ли действительно рассчитывала на мои знакомства с мафиози, то ли ее обворожили мои детективные таланты, проявленные в книгах и передачах, то ли я оказался тем посторонним, которому можно все выложить и в том найти утешение.

Но пришло время заняться работой, и я забыл душещипательную историю про порочную любовь миллионера и мальчика. Уже в одиннадцать я устроил худсовет по обсуждению новых сценариев, поочередно разгромил все и решительно заявил, что почивать на давно увядших лаврах не собираюсь сам и никому не позволю. Дополнительное возмущение вызвало у меня отсутствие Валеры Хабарова, и я спросил у Леры, к кому Валера был прикреплен, в чем при чины такого решительного нарушения дисциплины. Она ответила, что Валера звонил с утра, разговаривал каким-то нетвердым голосом и сообщил, что появится только после обеда.

— Он что, с утра уже был пьян? — подивился я.

— Не могу сказать этого с определенностью, — ответила Лера. — Может, он занимается умерщвлением плоти?

Будучи весьма умеренна в проявлении религиозных чувств, она не упускала возможности поддеть в этом меня. Я хмыкнул и приказал при появлении Хабарова на студии доставить его ко мне в кабинет живым или мертвым.

Пришлось отдельно разговаривать со сценаристами, чтобы растолковать им разницу между халтурой и творчеством, после чего они ушли дорабатывать сценарии, громко сетуя на то, что у нас требуют творчество, а платят, как за халтуру. Конечно, следовало признать, что сравнительное процветание моей независимой компании было связано еще и с довольно невысокими заработками, вплоть до самого творческого руководителя в моем лице. И хотя в городе уже работали несколько телевизионных студий, большей частью кабельных, но со своими небольшими программами каждая, мои ребята все еще держались нашей «ТВ — Шоу», за что я их всех любил, уважал и жалел.

Юра Малыгин нагрянул ко мне после всех этих дел с пачкой аудио-кассет, заявив:

— Вот все, что я успел собрать за вчерашний вечер.

— Что это? — испуганно спросил я.

— Это вершины областного рока, — поведал Юра с торжеством. — Я уже закинул удочки, парни зашевелились…

— Почему только парни? — скривился я. — А девочек у тебя в запасе нет?

— Почему, есть, — сказал он. — Есть одна совершенно упадная группа, которая называется «Контрацепция», но их пока не выпускают, потому-что это жуткие хулиганки.

— Ты знаешь, — сказал я, — меня это название тоже не греет.

— Ты их посмотри, и обалдеешь, — сказал Юра. — Просто у них менеджер козел, заводит их на всякую муру, но, если с ними поработать, то можно сделать классный клип.

— А кто будет с ними работать? — спросил я смиренно.

— Я, — ответил Юра.

Юра явно горел на предложенной работе, и этот процесс следовало только поощрять.

— Хорошо, — согласился я. — Устрой просмотр твоих хулиганок на студии, и мы продолжим наш разговор. Кроме рока тут что-нибудь есть?

— Ну, — сказал он. — Русские народные слушать ведь не обязательно? У меня есть неплохой студенческий коллектив, они пашут под Дмитрия Покровского.

— Хотелось бы послушать, — сказал я. — Нельзя бы это организовать вместе с твоими «Презервативами»?

Юра хмыкнул, потому что считал меня очень остроумным человеком и обязан был смеяться над каждой моей шуткой.

— Мысль интересная, — одобрил он. — Я это устрою. Давай прямо завтра, вечером?

— Давай, — сказал я.