Иди и не греши

Мы выехали за город и стали подъезжать к мосту через реку, за которым располагался Зареченск, некогда поселение государственных крестьян, занятых по прихоти императора выращиванием экзотического шелкопряда, а нынче большой двухсоттысячный город, построенный для обслуживания чудовищного химического комбината. При советской власти, когда плановое хозяйство игнорировало экологические проблемы, со стороны Зареченска то и дело наносило на нас облака всякой химической гадости, но теперь половина комбината встала, а другая половина подвергалась террору со стороны местных политических экстремистов. Легче всего было заработать очки на экологических проблемах.

— Переполох поднялся около десяти, — рассказывала Света, пока мы катили по мосту. — Охранник доложил, что Миши не оказалось в школе.

— В десять часов? — переспросил я. — Он что, его и на переменах охраняет?

— Нет, — сказала Света, — но на большой перемене он возит его домой, к бабушке, чтобы перекусить. Так поступают многие родители, в школе кормят очень плохо.

— И его не оказалось?

— Да. Он позвонил прямо из школы, у него сотовый телефон. Маша немедленно кинулась туда вместе с Симой, который приехал с утра с деловыми предложениями. В полдень она позвонила и сообщила, что они вышли на какой-то след. Около двух позвонил Сима и сообщил, что мальчика нашли. Ну, а чуть позже Маша немедленно потребовала найти вас и вывезти туда, на место событий. Вы сильно злитесь на нее?

Я пожал плечами.

— Из всего можно извлечь пользу, — сказал я. — Я не был слишком занят.

Света хмыкнула, глянув на меня мельком, и сказала:

— А по-моему, это все очередной мыльный пузырь.

— Вы не очень любите свою Машу? — отметил я.

— Наоборот, — возразила Света. — Я ее очень люблю. Но она не простой человек, Павел Николаевич. От этих заморочек иногда начинаешь дергаться.

— Спасибо, что предупредили, — сказал я. — Вы еще не раздумали сниматься в роли ревнивой фрейлины?

Она рассмеялась, ей было приятно, что я об этом вспомнил.

— Вы серьезно, что ли? — спросила она, засмущавшись.

— Вполне, — сказал я. — Я уже дал указания сценаристу, у вас будут слова.

Она покачала головой.

— Не знаю, получится ли у меня?

Мы въехали в Зареченск, некогда прославившийся озеленением своих улиц на всю страну, и поехали по старой части города, действительно утопавшей в зелени. Как мне было известно, новая часть города строилась в степи, и об озеленении там думали в последнюю очередь.

Света остановила машину во дворе старого трехэтажного дома, и мы вышли. Поднялись на второй этаж, позвонили в дверь, и нам открыл высокий парень в шортах и майке.

— Привет, — сказал он Свете, а увидев меня, просто расплылся. — Павел Николаевич! Очень рад с вами познакомиться. Вадим Симонян, продюсер.

Я пожал ему руку, и мы прошли в комнату, где на диване сидела Марина со своим сыном, белобрысым пареньком, смущенно склонившим голову, а за столом — бабушка и охранник в пятнистой форме.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Паша, — Марина протянула мне руку. — Вы приехали… Спасибо большое… Они никто ничего не понимают…

Бабушка поднялась.

— Садитесь, Павел Николаевич, — пригласила она меня чуть заискивающе.

— Ничего, ничего, — сказал я ей, — сидите. Как это все случилось?

— Да пацаны его увели, — буркнул охранник, чувствовавший себя не в своей тарелке.

Конечно, тут тебе и эстрадная звезда, тут и популярный ведущий. Только губернатора не хватало, подумал я.

— Пацаны увели его с уроков? — удивился я.

— Нет, — сказал Вадим Симонян. — Это было не так. Пацаны его вызвали после первого урока на улицу, потому что какой-то дядя дал им за это жвачку. Верно, Миша?

Тот буркнул что-то неразборчиво, а Марина сказала:

— Просто деньги дал… Как бы на жвачку.

— А что было потом? — спросил я с интересом.

— Потом дяденька сказал, что он мой отец, — буркнул Миша неохотно.

— Представляете? — возмущенно воскликнула Марина. — Какой-то проходимец объявляет себя его отцом!..

— Проходимец? — спросил я. — А что дальше?

— У него машина была, — со вздохом стал объяснять Миша, — но я не хотел садиться. Я сразу подумал, что тут чего-то не то…

— Правильно подумал, — сказала Марина.

— Они пошли погулять в парк, — продолжил рассказ Симонян. — Угощал, сука, мороженым…

— Почему, сука? — спросил я.

— Потому что потом он его в кино повел, — сказал Симонян.

— А зачем ты с ним вообще пошел? — спросил я мальчика.

— Я ему поверил, — проговорил он с трудом.

— Вот глупый, — вздохнула Марина и прижала его к себе.

— И что там случилось, в кино? — спросил я.

— Он его усыпил, — сказал Симонян. — Скорее всего, газ.

— Серьезно? — не поверил я. — Прямо в кинозале?

— А что вы думаете, — буркнул охранник. — Там в зале всего-то и было человек пять.

— Ну, и как он поступил дальше?

— Очень просто, — сказал Симонян. — Вынес мальчика на руках, утверждая, что ему стало плохо, и он должен отвезти его в больницу. Вызвал массу сочувствия со стороны контролерши. И был таков.

Я качнул головой, продолжая наблюдать за мальчиком.

— Как же вы его нашли? — спросил я с интересом.

— Он сам сбежал, — сказала Марина, ероша сыну волосы. — Правда, Миша?