Иди и не греши

Марина вздохнула.

— Она рассказывает о похищении, — сказала она. — Все то же…

— Хочешь еще выпить, — предложил я.

— Валяй, — вяло согласилась она.

Я налил ей и себе. Бабушка, сидевшая за столом каменным изваянием, наконец, поднялась и ушла в другую комнату. Ей наверняка приходилось хуже остальных.

Мы выпили, и вскоре Герта положила трубку.

— Значит, так, — сказала она на английском. — Герр Малински понимает всю серьезность нашего положения. Он готов немедленно отправиться в Россию. Что касается возможной суммы выкупа, то в Москве есть банки, через которые он может совершать операции с наличными.

— Я ничего не поняла, — сказала Марина с каменным лицом.

Герта повторила все на немецком, и Марина вяло кивала головой.

— Ладно, — она вдруг поднялась. — Все равно сегодня ничего не решится. Я пойду спать!..

И усталой пьяной походкой она удалилась, оставив нас с немкой наедине.

17

Только она ушла, Герта решительно подошла ко мне.

— Поль, дорогой! Увезите меня в гостиницу, я не могу здесь оставаться!

— Одну минуту, — сказал я. — Я спрошу у Вадима.

Я постучал в комнату, где Вадим продолжал утешать Свету. Когда я вошел, она сидела на кровати, а Вадим стоял у зеркала. На туалетном столике поблескивала бутылка какого-то экзотического напитка, и оба держали в руках высокие бокалы. Они тоже расслаблялись.

— Прошу прощения, — извинился я. — Вадим, тут есть небольшая проблема. Фрейлейн Герта хочет отправиться в гостиницу.

— Какая гостиница! — воскликнул тот. — Уже первый час ночи.

— Не могли бы вы сами объяснить ей имеющиеся трудности, — сказал я.

Вадим в раздраженном состоянии вернулся в гостиную и стал о чем-то разговаривать с Гертой на немецком языке. Это не был открытый спор, но было заметно, что Вадим отметает все доводы немки, находя неуместным ее внезапный порыв. Если честно, то я тоже находил его неуместным, потому что квартира Марины состояла из добрых пяти комнат, и найти здесь укромный уголок было нетрудно.

Герта повернулась ко мне и произнесла на английском:

— Поймите, я не могу здесь оставаться.

— Устроиться в гостинице среди ночи вам тоже не удастся, — сказал я. — Могу предложить собственную однокомнатную квартиру с минимальными удобствами.

— Раскладная кровать на кухне, — сказал на английском Вадим.

Герта посмотрела сначала на него, потом на меня и сказала:

— Конечно! Не волнуйтесь за меня, Поль, в свое время я провела две недели в поселке негров, которые не понимали моего языка, а я — их. Ничего, я осталась жива и заработала кучу денег.

— Ну, — сказал я, — кучи денег я вам не обещаю, но обиталище российских негров предоставить могу. Вадим, вы не отвезете нас?

— Пожалуйста, — буркнул тот.

В машине мы молчали, но при расставании Вадим бросил:

— Круто вы действуете, Павел Николаевич.

— Заберите ее завтра пораньше, — попросил я. — Надеюсь, она не намерена провести у меня две недели.

Он хихикнул и уехал.

Герта внимательно осмотрела всю мою квартиру, иконы исследовала чуть ли не носом, зато кухня ее не заинтересовала.

— Почему вы живете в такой маленькой квартире? — спросила она.

Я указал головой на иконы, она оглянулась и снова посмотрела на меня вопросительно.

— Это монашеская келья, — сказал я. — Я очень религиозный человек, мне не надо многого.

— Но вы же являетесь телевизионным боссом! — воскликнула она. — Как вы это совмещаете?

— Это мой духовный подвиг, — отвечал я со вздохом.

Она виновато усмехнулась, кивнула головой и спросила:

— Мое присутствие создает для вас проблемы?

— Напротив, — сказал я. — Вы открываете мне возможность проявить гостеприимство.

— Где я буду спать? — спросила она.

Я указал на свою кровать в углу, и она присела на краешек.

— Мы будем спать вместе? — спросила она.

Не знаю, что она имела в виду, но я ответил:

— Конечно, только вы будете спать здесь, а я на диване.

— Я вам очень благодарна, Поль, — сказала она.

— Почему вы уехали из дома Марины? — спросил я, присев напротив нее.

Она пожала плечами.

— Мне сказали, что вы пишете детективные романы. Наверное, вам не надо говорить, что я подозреваю Мари в этом похищении.

Я кивнул.

— Но почему вы приехали? В этом письме не было серьезных угроз, ведь так?

— Сильвия меня уговорила, — улыбнулась Герта. — Она испугалась больше, чем я сама. И потом, я хотела поговорить о летних каникулах.

— Вам нравится Майкл? — спросил я.

— Конечно, — улыбнулась Герта. — Мы все любили его. Вы должны знать, Мари постоянно разъезжала на гастроли, а Михель жил с нами. Он плакал, когда пришло время уезжать в Россию.

— Да, у него трудная судьба, — согласился я.

— Это простое упрямство Мари, — сказала Герта. — У мальчика есть все возможности получить прекрасное образование в Европе, но она не отпускает его. Ей всюду мерещатся гомосексуалы!.. В прошлом году летом Михель с Сильвией и молодыми ребятами отправился кататься на яхте без ее разрешения, и это стало поводом к тому, чтобы Мари немедленно забрала мальчика и уехала!

— Простите, — заинтересовался я. — Разве вы не затевали процесс о наследстве?