Иди и не греши

«Умопомрачительная Марина! Разделяя ваше горе, мы готовы помочь вам в поисках отпрыска, дабы вы в прежнем блеске могли радовать своим творчеством своих верных поклонников, к числу которых мы с охотой присоединяемся. А потому поспешите приготовить сумму в размере 500 000 (пятисот тысяч) долларов, что в полной мере окупит наше старание и вполне удовлетворит наши аппетиты. О способах передачи денег мы договоримся позже, но не забудьте предупредить своего нового приятеля Павла Николаевича Жемчужникова, что именно ему предстоит сыграть главную роль на втором этапе нашей эстафеты. Ждите писем. Ваши верные почитатели.»

К письму была приложена фотография, сделанная «Поляроидом», на которой Миша держал в руках отрывной календарь, где было сегодняшнее число.

Я хмыкнул.

— Что за манерный идиот это писал? — спросил я.

— И еще своим почерком, — буркнул Вадим. — Я только не понял, это ксерокопия, что ли?

— Это печать принтера, — сказал майор Кремнев.

— Но почерк!.. — воскликнул Вадим.

— Это один из шрифтов компьютерного принтера, — пояснил майор.

— «Парсек», — сказал я. — Тру-тайповский шрифт курсивного характера. Размер, если я не ошибаюсь, шестнадцатый.

Майор Кремнев глянул на меня внимательно.

— Вы знакомы с этой областью?

— Конечно, — сказал я. — Я уже больше года работаю на машине. У нас такой шрифт имеется, но я им редко пользуюсь.

— Скажите, — спросила Марина, — а нельзя ли установить, на каком компьютере это напечатано?

Я пожал плечами, а Кремнев сказал:

— Такой практики пока нет. Печать, судя по всему, лазерная, и как отличить один принтер от другого, я не знаю.

— Во всяком случае, — сказал я, — надо выяснить, сколько в городе лазерных принтеров, на которых это можно было бы напечатать.

Майор усмехнулся.

— Боюсь, мы в этих цифрах утонем. Сейчас же повальная компьютеризация, каждая фирма прежде всего покупает себе компьютерную технику, потому что это показатель престижа.

— Можете начать с меня, — сказал Вадим. — У меня тоже стоит компьютер, но я не знаю, есть ли там ваш шрифт.

— Почему они избрали посредником меня? — спросил я.

— Кто же может сказать? — усмехнулся Вадим. — Нравитесь вы им, Павел Николаевич. И потом, вашу личность уже ни с кем не спутаешь. Бремя славы, так сказать.

Я посмотрел на него холодно.

— Мы близко познакомились с Машей только на прошлой неделе. Следовательно, авторы письма весьма бдительно наблюдают за личной жизнью нашей звезды. Это обстоятельство может значительно сузить круг подозреваемых.

— Что это вы хотите сказать? — возмутился Вадим. — Не меня ли вы подозреваете?

Я не ответил, только спросил:

— А где Света, где фрейлейн Рейнхард?..

— Пошли звонить в Вену, — сказала Марина. — Берта не хочет, чтоб ее прослушивали в милиции.

Майор Кремнев хмыкнул, посмотрел на меня весело и спросил:

— Так с кого нам начинать, Павел Николаевич?

Он не понимал, что его веселость рядом с угрюмой Мариной и неподвижной бабушкой чудовищно неуместна, но это было свойство характера, наработанное милицейской практикой, своего рода защитная реакция. Я его прощал, но взгляд Марины, брошенный на него исподволь, был способен испепелить веселого оперативника.

— Мне кажется, — сказал я, — речь идет о тонко продуманном преступлении. Дмитрий Трофимов, вероятно, был затянут в это дело обманом, для того, чтобы вытащить ребенка из-под наблюдения охранников. Боюсь, судьба его может сложиться печально.

Марина глянула на меня огненным взором.

— Не понимаю, почему вы выводите его из круга преступников, — сказал майор. — Почему бы ему не оказаться соучастником?

— Я разговаривал с ним, — сказал я. — Вы можете не верить моей интуиции, но я ей верю. Он из числа благородных идеалистов.

— Тем более, — хмыкнул Кремнев. — Он мог участвовать в этом деле ради высокой идеи. Например, если он считает, что мальчик получает неправильное воспитание, то ему могла прийти в голову мысль взять на себя эти заботы. А деньги это средства на воспитание.

— Вы какого-то идиота рисуете, — сказал я. — А Трофимов — человек, мыслящий реально.

Щелкнул замок входной двери, и вскоре к нам присоединились возбужденная Света и холодная Герта. Заметив меня, она мимолетно улыбнулась.

— Все, — объявила Света. — Этот Малински сегодня же летит в Москву.

— С деньгами? — спросил Вадим.

— Не знаю, но разговор о деньгах состоялся, — сказала Света.

Она спросила что-то у Герты по-немецки, и та ответила.

— Деньги будут, — перевела Света.

Я поднялся.

— Ладно, — сказал я. — Процесс пошел, и хорошо. Маша, ты можешь на меня надеяться, я все сделаю. А пока, извините, я на работе. Всем привет!

18