Иди и жди морозов

– Дело в том, что ничего не случилось. Я стала строить новую жизнь, посвятив ее созданию песен, концертов и праздников. Я получала награды и имела все, что хотела, но все равно не была счастлива. Не могла. Десять лет я ничего не слышала о своем ребенке, и о втором, которого с тяжелым сердцем оставила в долине.

Венда посмотрела на ее несчастное лицо. «Да, – подумала она, – оставила его тут, и я видела, как он страдал».

Но она не произнесла этого вслух. Только симпатии к Сталле поубавилось.

– Год назад все внезапно изменилось, – продолжала женщина. – Как раз на годовщину изгнания Оллена из долины мне приснился сон, очень реальный и тревожный. Мне приснился мой сын, именно так, как тогда, когда видела его в последний раз. Он ничего не говорил, только смотрел на меня с такой страшной тоской… Все во мне снова ожило. Я думала, что с ума сойду от бессилия. И словно этого было мало, сны стали повторяться и с каждым разом были длиннее и реалистичнее. До сих пор он мне снится.

– И тебе все труднее из них возвращаться, – закончил Ярел.

Менестрель неохотно кивнула головой.

– К сожалению. Думаю, что Оллен что-то хочет от меня, но я не могу понять и узнать, чего именно. Я думала, что, когда вернусь сюда, где все началось, мне будет легче. Естественно, связь стала сильней, но я до сих пор не знаю, что должна сделать.

– А ты? – Венда, выслушав все это, подняла взгляд на Ярела. – У тебя есть какие-то предположения?

С тяжелым вздохом он развел руками.

– Не менее десяти, – усмехнулся он. – Мои теории меняются, но не подтверждаются. Я не знаю, как поговорить с духом ребенка, Венда. Я разрешаю Сталле видеть эти сны, потому что надеюсь, что она что-то узнает, и тогда уже я помогу ей исполнить волю сына. Подозреваю, это какая-то месть или не погребенное тело, я часто слышу о таком в легендах, но, с тех пор как мы здесь, призрак мучает Сталку чаще, чем раньше, не давая никаких новых подсказок. Иногда у меня складывается впечатление, что только этого он и хочет.

– Ярел! – выкрикнула Сталла.

Мужчина пожал плечами.

– Такая возможность тоже существует, – обратился он к Венде, и та серьезно кивнула.

– Хорошо, – сказала она, вставая. – Я попробую помочь, по мере возможности. Только сначала надо проверить несколько зацепок. Так что, если вы позволите, я вернусь, когда буду что-то знать.

Они кивнули и попрощались, но у Венды сложилось впечатление, что они разочарованы. Словно они надеялись, что она решит все проблемы прямо сейчас. А она должна подумать и все переварить, чтобы не сделать ошибок.

Внизу она наткнулась на Ярта, копошащегося на кухне. За окном было совершенно светло.

– Здравствуйте, – сказала она.

Корчмарь подпрыгнул от неожиданности и поперхнулся колбасой. Она должна была объяснить ему, что тут делает в такое раннее время, а он сказал, что не мог уснуть из-за боли в ноге и спустился перекусить.

– Хорошо все сложилось, – усмехнулась она. – Я должна спросить про Оллена.

Он перестал жевать, когда услышал это имя.

– Я должна узнать, почему хранитель приказал его изгнать.

– Не помнишь? – только и спросил он.

– Нет, я была слишком маленькой, и никто меня не посвящал в такие дела. Хранитель мне не сказал, и никогда не хотел об этом говорить. Знаю только, что для Имира и для меня Оллен был обычным ребенком, а потом внезапно оказался чудовищем, – она покачала головой и развела руками. – Честно говоря, я ничего не понимаю. И немного знаю.

Она села за стол, приглашенная жестом, и стала угощаться хлебом с колбасой. У нее бурчало в животе от этих ночных разговоров, и она ощущала, что заснет, если не займет чем-то руки и желудок.

Ярт сел справа от нее, еще больше удрученный, чем раньше.

– Что ты хочешь знать?

– Почему именно Оллен? Я помню, что дело было в каких-то цыплятах?

– Да, начали погибать цыплята, – мужчина потер ладонями лицо. – Нескольких даже нашли, у них было разорвано горло и высосана кровь, а мясо не тронуто. Было понятно, что это не куница или другое животное. После долгого времени хранитель указал на Оллена.

Он замолчал, потом она тихо спросила:

– Почему?

Корчмарь очнулся от своих воспоминаний.

– Почему? – он тяжело и глубоко вздохнул. – Наш младший сын не был таким, как другие дети. Мы скрывали это. Он родился с двумя сердцами. Да, не смотри на меня так, я тоже считаю, что такое невозможно, но было именно так. Я слышал два пульсирующих сердца… А через несколько месяцев оказалось, что у него два ряда зубов.

Он выжидающе смотрел на нее. Она отклонилась назад, сильно вдыхая воздух.

– Стригой… – выдохнула она. – Но как это возможно? Ведь они не рождаются, как обычные дети.

– Не знаю, Венда. Мы со Сталлой провели много ночей, думая, где мы допустили ошибку и почему боги наказали нас таким образом, но так и не нашли ответов. Такой ребенок просто родился, а мы полюбили его и не могли от него отказаться. По своей наивности мы думали, что если будем с ним добрыми, то он никогда не станет чудовищем.

– А вы уверены, что он им стал? – спросила она осторожно. – Это мог быть не он.