Иди в ад!

В тех местах, где оплётка была вырвана и торчали острые концы прутьев, появилось свечение. Бледно голубые огни вспыхнули, словно крупные звезды на ночном небе, стали увеличиваться, расти, обретать контуры человеческой фигуры. Через несколько секунд по всему периметру стены на поверхности появились люди в ниспадающих до пола одеяниях. Глаза закрыты, скулы выступают, лица похожи на обтянутые кожей черепа. Люди настолько худы, что одеяния висят, как на вешалках. Фигуры излучают сияние, заполнившее всю пещеру и – удивительно! – не оставляющее ни одного тёмного пятна, ни одной тени. Словно камни и песок тоже начали светиться. Плотный, насыщенный парами серы воздух в подземелье заметно посвежел. Люди неподвижны, стоят раскинув руки и плотно прижавшись спиной к стене. Антон посмотрел внимательнее и невольно вздрогнул, а Даша вскрикнула и прижала ладони к лицу – тела были распяты! Острые, как шипы, обломки прутьев торчали из ладоней, плеч, вылезли наружу сквозь ступни и пронзили колени.

- Это монахи, - произнёс Антон. – Те самые, о которых говорил священник в Лавре.

Подошёл к ближайшему телу, аккуратно, стараясь не повредить, снимает с шипов. Тело оказалось лёгким, почти невесомым и пахло свежестью. Затем снял второе, третье ... всего оказалось двенадцать. Как только последний монах оказался на земле, тела пришли в движение. Открылись глаза, лица ожили, послышались глубокие вздохи. Монахи один за другим встают и взгляды всех устремляются на людей, затем на поверженное чудовище. На исхудавших лицах расцветают улыбки, глаза освещаются радостью. Монахи удивлённо качают головами, слышен тихий невнятный говор. Один из монахов обращается ликом к людям:

- Чудище повержено ... зело приятственно зреть такое, - раздаётся тихий, надтреснутый от долгого молчания голос. – Ты храбрый муж и твёрд в вере. И жёна (с ударением на «ё») твоя не из робких.

Антон смущённо оглянулся на покрасневшую, как мак, Дашу, развёл руки:

- Э-э ...  

- Тварь насыщалась нашими страданиями, её подручные впивались своими жалами в раны и пили жизненные соки. Обманом победил нас, хитростью подлой, - говорил монах, по лицу пробегала тень пережитого. – Но теперь мы свободны. Дарую благо вам от лица всех братьев моих! А теперь ступайте обратно, пещера может обрушиться.

Тела засияли ярче, пещера осветилась, словно потолок стал прозрачным и лучи солнца проникли в подземелье. Фигуры монахов начали истаивать, сквозь них уже были видны стены. По потолку побежали трещины, пол дрогнул.

- Эй-эй, подождите! – закричал Антон. – Нам надо дальше. Мы не идём домой!

Фигуры монахов стали уже наполовину прозрачными. Послышался тихий голос:

- Далее смертным нельзя!

- Нам можно, - поспешно произнёс Антон. – Мы уже побывали в преисподней и вернулись. Только вот не все сделали там ... должок остался!

Монахи замерли в изумлении, лики обратились к людям, взгляды застыли на лице Антона.

- Он не лжёт! – раздался возглас.

- И жёна с ним ... они оба были там!

Тот самый монах, что заговорил с ними, приблизился.

- Истину сказал, не врёшь, - произнёс он, внимательно глядя в глаза. – Радостно, что потомки бесстрашны! Что ж, идите. Путь открыт.

Монах кивнул на дыру в центре пещеры.

- На плечах низвергнутого демона попадёте в ад!

Раздаётся душераздирающий треск, потолок чертит трещина, сыпятся камни и песок. Светящиеся фигуры монахов истаивают, голубое сияние, освещавшее подземелье, начинает гаснуть. Пол затрясся, дыра, в которой застрял мёртвый демон, стала расширяться. Распластанные крылья перестают сдерживать тело, оно медленно ползёт вниз, крылья волокутся по песку и задираются к потолку.

- Прыгай! – крикнул Антон.

Он подхватывает рюкзак, бросается к расширяющейся дыре. Хватает за руку Дашу и они вместе прыгают прямо на склонённую башку чудовища. Едва только ступни касаются плеч демона, как тело проваливается, крылья схлопываются над головой наподобие купола. Антон прижимает Дашу к себе. Костлявая спина демона уходит из-под ног, в уши врывается оглушительный свист и визг, словно они оказались в сорвавшейся кабине лифта и со страшной скоростью летят вниз, обдирая бетонные стены шахты железными краями.

Свирепый порыв ветра ударил в грудь, захлестнул лёгкие и вывернул веки. Рядом вскрикнула Даша, её пальцы выскользнули из ладони Антона. Он в панике метнулся за ней, обхватил обеими руками ... и все стихло. Некоторое время постояли обнявшись и плотно закрыв глаза. Девушка вздохнула, прошептала Антону в ухо:

- Ты меня раздавишь, Тошечка!

Антон разжал объятия, оглянулся. Они стоят на дне огромного котлована. Совсем рядом оплывшая землёй стена, над головой клубится чёрное, как гудрон, небо. Выделяются блестящие сколы камней, жёлтые осыпи песка и чёрные наплывы, похожие на языки застывшей лавы. Воздух неподвижен, насыщен запахом серы, от обилия угарного газа рот наполняется кислой слюной, медленно кружатся крупные хлопья серого пепла, словно неподалёку сжигают бумагу. Даша поспешно закрывает лицо марлевой маской, прячет волосы под шапочкой. Антон завязывает физиономию платком и до бровей опускает бандану.