Иди в ад!

Луч фонаря выхватывает из темноты грубо обтёсанные стены, на полу лежит толстый слой пыли, которая заглушает шаги и поглощает все звуки, будто пуховая перина. Встречаются сплетённые из прутьев прямоугольники, обмазанные глиной. Такие нехитрые приспособления использовали древние землекопы для поддержания свода, чтобы не обвалилась земля. Антон подёргал прут, думая, что он немедленно рассыплется в прах – не тут-то было! Прут оказался твёрдым, словно камень. Время и полное отсутствие влаги превратили его в окаменелость. Проход тянулся в бесконечность, так казалось усталым людям, но вот низкий потолок исчезает, стены убегают резко в стороны и лучи фонарей освещают просторную пещеру полукруглой формы. Стены обшиты все той же плетёнкой, которая встречалась в проходе. В некоторых местах прутья вырваны, обломки валяются в пыли, острые концы торчат из стен, словно шипы. Пещера абсолютно пуста, из неё нет выходов, как ожидал Антон. Он внимательно осмотрел пол, потолок, стены – ничего! Чернеет дыра, из которой они только что вышли.

- Ну и где чего?

- Я не знаю, - пожала плечами Даша. – Священник сказал, что все увидим сами.

- Ну да! Здесь пусто! Я думал, монахов увидим распятых. Ну, останки ... а тут ничего! Дальше пути нет!

 Усталый, злой и до предела раздражённый тем, что идти пришлось согнувшись вопросительным знаком – спина болит! – Антон злобно плюется. Рюкзак летит на пол, сразу ставший тяжёлым фонарь просится следом, но оставаться в темноте не очень хочется и Антон вешает его на торчащий из стены прут. Свет слепит глаза, плохо видно – Антон цепляет шкурой за острый срез, боль пронзает руку, за рукав бежит мокрая струйка.

- О черт! Порезался! – ругается он и стряхивает кровь на землю.

- Дай мне посмотреть, - говорит Даша.

Закрепляет фонарь на плече застёжкой на липучке, достаёт из нагрудного кармана бинт. Рана оказалась неглубокой, простой царапиной, но щепка пропорола небольшой сосуд и крови потекло, будто кусок мяса вырвало. Антон сжал руку выше раны, Даша брызнула обеззараживающим раствором, шустро перевязала. Взяла фонарь, ещё раз внимательно осмотрела руку.

- Думаю, заражения не будет, - сказала она. - Здесь сухо, чисто ...

Какой-то странный звук, будто вдалеке лопнула струна, коснулся слуха. Антон тотчас нажал кнопку на своём фонаре, прикрыл рукой Дашин:

- Выключи!

Свет гаснет, наступает кромешная темнота, в глазах появляются смутные цветные круги после ослепительно яркого света фонарей. Постепенно  уменьшаются, темнота сгущается, тишина давит на слух, заставляя его имитировать хоть какие-то звуки. В ушах появляется противный писк, тоненький, на грани слышимости, звон.

- Антон, у тебя глюки! – прошептала Даша.

Вместо ответа Антон сжал ладонь девушки и тотчас раздался слабый треск, послышалось шуршание, в центре пещеры появился слабый свет. Тьма посерела, на потолке образовались пятна бледного света. Свет усиливается, пятна становятся больше, словно разрастается некая флюоресцирующая подземная плесень. Земля под ногами вздрогнула, пол в центре пещеры просел, побежали трещины, проваливается песок, зеленоватое свечение вырывается из разломов, появляется сильный запах серы. Пятна на потолке вытягиваются один за другим, будто набухающие водой капли и вскоре весь потолок оказался покрыт какими-то светящимися наростами, похожими на воздушные шары. Внутри сфер бродят тёмные утолщения, шевелятся толстые трубки, будто просыпаются ленивые земляные черви. Шары то раздуваются, то сникают, то вдруг начинают дрожать, словно собираются лопнуть.

- Это души убиенных монахов? – вполголоса спрашивает Даша.

- Больше смахивает на бесов в мыльных пузырях. Помнишь, у Афанасия в пещере были похожие?

Один из шаров лопается с тихим хлопком, облачко светящейся зеленоватой пыли устремляется вниз. На месте шара появляется что-то вроде картофельного клубня размером со средний арбуз. Зелёные, синие и жёлтые пятна покрывают шкуру странного существа, среди них выделяются два особенно ярких, с чёрными точками посередине. Пятна хаотично перемещаются по всей поверхности «картофелины». Те, что с чёрными точками, соприкасаются и получается «картофелина» с сильным косоглазием. Точки отталкиваются, возвращаются в центр пятен, которые продолжают кружить вокруг друг друга. Чуть ниже с хлюпаньем открываются продолговатые носовые отверстия, под ними вырисовывается неровная полоска рта, с боков вылупляются забавные круглые ушки, как у новорождённого бегемотика. Из плоской макушки высовываются гибкие трубки, они шевелятся, свиваются в жгуты и ниспадают по краям, как издохшие змеи. На конце каждой трубки полуоткрытая пасть с редкими кривыми зубами.

- Фу-у, гадость какая! – сморщила лицо Даша.

- Местная горгона Медуза? – предположил Антон. – Нет! Скорее бес, высасывающий энергию из человека. Пиявка!