Иди в ад!

Конец ноября выдался холодным и хмурым. Небо с утра до вечера затянуто облаками, изредка моросит ледяной дождь, дороги покрывает ледяная корка и никакие реагенты не спасают от гололёда. Люди выходят на улицу только по крайней необходимости. Если, конечно, не надо добираться на работу. Именно добираться, потому что обычного движения транспорта не существует. Но сегодня сухой восточный ветер прогнал облака обратно в сырую Европу, подсушил землю и спрятал лужи под коркой льда. Короткий день скоропостижно умер, стылая ночь наползла на город и приглушил все звуки. Пряча лицо от ветра в воротник куртки и согнувшись в три погибели под тяжестью туристского рюкзака, Антон подошёл к условленному месту. Здание администрации депо возвышается обледенелой глыбой, за стёклами окон таится тьма. У входа в парк сиротливо мёрзнет голубой вагончик первого трамвая города. Ему, вагончику, чуть ли не сто лет, а он под открытым небом. Рядом темнеет гранитная глыба, на которой выбиты имена и фамилии погибших во время схода грязевой лавины полвека назад. Антон поворачивается лицом к холму, на котором стоит храм. Лавина шла правее, по тому месту, где сейчас проложена дорога на Троещину. Сотни тонн воды, грязи и камней обрушились на спящий пригород. Этот район тогда был застроен в основном одноэтажными домами. Люди погибали целыми семьями, даже не понимая, что случилось. Дома просто тонули в грязи. Все происходило на рассвете, телефонной связи тогда не было, о катастрофе узнали  утром, когда от целого района Киева осталось  громадное грязевое болото. Погибли тысячи, но сколько на самом деле, никто не знает. Коммунистическая власть уничтожила все документы, а факт катастрофы долгое время скрывала.

Антон ещё раз взглянул на памятный знак, поёжился от холодного ветра. Странное и страшное это место, вершина холма возле пересечения улицы Фрунзе и Елены Телиги. Чуть дальше расположен знаменитый Бабий Яр. Когда-то это был гигантский, длинной в два с половиной километра и глубиной в полсотни метров овраг. Огромная ямища, первое упоминание о которой датируется 1401 годом. Никто не знает, откуда она взялась и что происходило здесь в давние времена, но плохая слава всегда сопутствовала этому месту. Люди избегали его, боялись, старались уничтожить овраг. Он становился меньше и меньше, но дурная слава этих мест только приумножалась. Во время войны немецкие фашисты расстреляли и закопали живьём почти двести тысяч человек – евреев, русских, украинцев ...  Существует легенда, что очень давно, ещё до появления христианства на Руси, на этом месте случилась страшная битва. Оба войска погибли полностью, никто не выжил. Ярость и злоба были так велики, что павшие навек остались на месте битвы и продолжили сражение, но уже с живыми. Поэтому так много страшных преступлений совершалось в этих местах, поэтому воздвигли храм и монастырь, поэтому именно здесь вот уже два века стоит психиатрическая лечебница, а ниже холма выстроен стадион и рядом ещё одна больница. Как будто невидимые обитатели этих мест питаются людскими страхами и страстями, живут страданиями и горем живых.

Антон так увлёкся размышлениями, что не заметил, как подошла Даша. Он вздрогнул и едва не замахал руками, едва только девушка произнесла:

- Привет!

- Ух ... блин! Напугала меня! Чего подкрадываешься?

- Я просто подошла. Вон, с маршрутки вышла, ты не видел?

Антон глубоко вздохнул, холодный ветер прочистил лёгкие, освежил разум.

- Извини, задумался. Вспомнил легенды об этих местах.

- Да, я тоже слышала разное, - кивнула Даша. – Так мы идём?

Они перешли на другую сторону улицы, поднялись выше по склону и подошли к лестнице, ведущей наверх, к храму. Пока они шли, злой ветер злобно толкал их в спину или наоборот, бросал холодными горстями ледяную крошку в лицо. Но как только ступни коснулись первых ступенек, ветер стих, наступила тишина и только низкорослые деревья, что заполонили крутые склоны холма, шуршали остатками сухой листвы и перестукивались ветвями. Шаги звучат глухо, бетонные ступени скользят и норовят сбросить людей вниз. Даша взялась за перила, чтобы не упасть. Антон идёт посередине лестницы, шагает твердо, на всю ступню ... но внимательно смотрит под ноги – подъем крут, если покатишься вниз, все кости переломаешь.

- Как тут больные люди ходят, не понимаю? – вздохнула Даша.

- Их привозят. На специальных машинах по Врубелевскому спуску, - ответил Антон. – По лестнице только экскурсанты ходят в храм, его в позапрошлом веке сам Врубель расписывал. А ещё в нем покоится прах князя Игоря, героя «Слова о полку Игореве».

- Откуда ты знаешь? – удивилась Даша.

- Читал, готовился ... к возвращению.