Идите и убивайте!

— Он самый. Греческая полиция объявила его в розыск. За рабскую эксплуатацию. И другого чего наберется.

…

— Если он позвонит вам или кому-то в посольстве — дайте знать.

По пути в министерство — мне пришло в голову еще кое-что, я позвонил в Москву человеку, который занимался клюквенниками[18] и кое-что выяснил.

Скорее всего, так оно и есть.

— Козлакис, случайно иконами и церковной утварью тут не торговал? — спросил я, когда мы оказались у Димитриса в кабинете

— Да, торговал — ответил он — а что? У него в офисе были, и как сказала его ассистентка, он торговал именно церковными принадлежностями

— Проверь, через таможню, он импортировал через вот эти фирмы? Как он декларировал церковную утварь?

Я дал список

— А что?

— Проверь, тут есть тема.

— Какая?

— Если совпадет, скажу. А если нет, то и говорить не о чем.

— Хорошо — не стал спорить Димитрис — кстати, данные с Интерпола пришли.

…

— Твой снайпер — гражданин России.

— Который из двух?

— Тот, что ты на горе взял.

— Здорово.

…

— Так мы и со всей преступностью справимся. Со вторым — что? Кто с ним работает?

Димитрис вздохнул

— Патологоанатом.

Черт…

— Убили? Когда?

— Умер, вчера в больнице. Подозревают отравление…

…

Первый стрелок, которого я взял — тот, что подстрелил Холодовского — прожил недолго, и с ним ушла последняя надежда привлечь заказчика или хотя бы выйти на посредника, который передал заказ убрать Холодовского. Мы ведь можем знать все что угодно — но нужны доказательства, свидетельские показания — без этого любой преступник будет нагло улыбаться тебе в лицо, и хрен ты его на зону приземлишь. Но вот тут-то, когда казалось, что все, беспросветная ж… — судьба подбросила мне неслабый козырь в виде Сереги Миленкова, девяностого первого года рождения, уроженца города Кирова — областного. Мало того, что он был гражданином России, тут и выдумывать ничего не надо было. В России он находился в розыске за двойное убийство. По данным Центральной картотеки — неонацист.

И раз он гражданин России — значит, я могу с ним поговорить по душам.

…

В центральной тюрьме — тоже были видны меры усиленной охраны — по-гречески, конечно. Белые полотенца из окон — как символ капитуляции — и черные мазки на стенах. Даже тут — жгли.

Привели мне в допросную задержанного — я впервые смог его рассмотреть. Молодой. Накачанный — для стрелков это не совсем характерно. В качалку ходил?

— Ну, здравствуй, Сергей. Русский не забыл еще?

Задержанный ничего не ответил, только зло посмотрел на меня

— Чемодан собрал?

…

— Поедем в Россию. Ты там, в розыске за двойное убийство, не забыл? Двойное с отягчающими — это уже плохо. А если прокурор скажет на суде, что ты член батальона Айдар и воевал на Украине — Черный Дельфин светит тебе ярким светом. Или Полярная сова. Что выбираешь?

…

— Давай с самого начала. Уродился ты в городе Кирове. В неплохой семье, полной — мама, папа были. Что заставило тебя стать фашистом?

…

— Думаешь, я не знаю, что кировские футбольные фанаты стали сторонниками Украины? Что на трибунах орут «Слава Украине — Героям слава!». Кто руку приложил?

Снайпер окинул меня взглядом и процедил

— Не старайся, мусор.

— В зоне тебя опустят. Или порежут, когда узнают, кто ты. Зэки, знаешь ли, тоже не чужды чувству патриотизма. Договорюсь я с прокурором — и вместо Черного дельфина поедешь на мордовскую крытую, откуда живым уже не выйдешь. Сокамерники в параше утопят. Или девочкой станешь.

— Пошел ты.

— Не хами. И много о себе не думай. Я, знаешь ли, никаких иллюзий в отношении тебя не испытываю. Твою страничку видел. Ты там видео запостил как ты котенка режешь. Это мы тоже судье покажем.

…

— Снайперскую винтовку тебе кто дал? Фотик?

Среагировал

— Кто автор беспорядков?

…

— К чему вы готовились? Где намечены новые акции?

…

— Думай, козлина. И хорошо думай. Здесь тебе не там. Колись на то, что ты тут сделал, сдавай своих подельников — хохлов. Которые с тобой на разборку выезжали. Они тебе не братья. Потом — пойдешь по местному делу как участник массовых беспорядков. Я про документы об экстрадиции забуду. Отстоишь срок на одной ноге — и не в Мордовии. Здесь. Здесь теплее. И сыр с оливками на завтрак вместо баланды.

…

— А если нет, поедешь сучара в Россию. И там тебя грузанут по полной. Молись за двадцать лет как та ворона, понял?

…

— С..а ты фашистская. Твой дед с фашистами сражался — а ты фашистом стал, падаль. Растерзал бы тебя, своими бы руками — да нужен ты мне. Поэтому думай. Падла. Пока есть еще время. Думай…

Миленков — или как я для себя его окрестил, Серега-фашист — был слабым и должен был колонуться, я это сразу понял. Он и колонулся. Мы с Димитрисом по второй чашке кофе допить не успели — как прибежал надзиратель и сказал, что русский что-то орет. Я сразу понял — в расколе.

Да, раскололся. Я это сразу понял, как в комнату зашел. Места себе не находит.