Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Магические фигурки и теория знака

Дьявол может действовать через изображения, с их помощью его можно вызвать и навести на кого-то порчу. Но каков его modus operandi? Этот вопрос приобрел практическое значение, когда папа Иоанн XXII (1316–1334) ужесточил церковную политику по отношению к колдовству. В 1320 г. он собрал комиссию из десяти теологов и знатоков канонического права. Они должны были вынести суждение о том, является ли занятие черной магией и вызывание демонов суеверием или ересью. Ведь если колдуны — такие же еретики, как вальденсы или францисканцы-спиритуалы, их деяния подлежат преследованию со стороны инквизиторов, которым папы поручили очистить католические земли от еретической заразы[160].

Перед членами комиссии было поставлено пять взаимосвязанных вопросов. Остановимся на первом и на последнем. 1. Являются ли те, кто крестит изображения, чтобы нанести кому-то вред (maleficium), еретиками или просто колдунами (sortilegi)? 5. Являются ли еретиками или колдунами те, кто вызывает демонов и приносит им жертвы, чтобы принудить других людей действовать по их воле?[161]

Все эти практики были хорошо известны Иоанну XXII и вызывали у него немалое беспокойство. Еще в Античности, чтобы приворожить понравившуюся женщину, завладеть чьей-то волей, наслать на врага порчу или его убить, применяли магические фигурки (рис. 55). Человек делает или покупает такое изображение, нарекает его именем жертвы, а затем втыкает в него гвозди, кидает его в кипящую воду, обжигает, сжигает или как-то еще на него воздействует.

Рис. 55. Эта фигурка девушки, пронзенная множеством игл, — одно из многих свидетельств античной практики defixio (буквально — «связывание», «фиксация»). Для чего ее применили, мы знаем из заклинания, написанного на табличке, закопанной вместе с куклой. Некий Сарапаммон взывал к духу мертвеца по имени Антиной, множеству подземных божеств и духов, чтобы девушка Птолемея, которую он вожделеет, не досталась больше ни одному мужчине, чтобы никто не мог ею овладеть и чтобы она перестала есть, пить, спать и радоваться чему-либо, пока не возжелает прийти к нему и не отдастся ему навеки.

Магическая фигурка. Египет, III–IV вв.

Paris. Musée du Louvre

Удар, нанесенный по образу, переходит на прообраз. Изображенный без памяти влюбляется в того, кто провел ритуал, заболевает или умирает. В основе этих практик, истоки которых уходят в глубокую древность, лежало представление о том, что внешнее подобие или наречение имени устанавливает магическую связь между куклой и человеком, которого она представляет[162]. И это дает возможность невидимо повлиять на жертву без какого-либо физического контакта. В средневековой Европе такой тип магии именовали околдованием с помощью фигурок: на латыни invultuatio (от vultus — «лицо», «изображение») или на французском envoûtement (от слов voult или veu с тем же значением)[163].

Чтобы установить связь между фигуркой и тем, кого она означала, на ней часто писали его имя. Например, монах Адемар Шабаннский (989–1034) в своем «Хрониконе» утверждал, что некая «ведьма» в 1028 г. с помощью магии образов попыталась извести графа Ангулемского. Для этого она, «изготовив куклы из глины и воска и назвав их именем графа», «бросила их в родники, закопала в землю и у корней деревьев, а некоторые из них она поместила в глотки мертвецов». После этого граф стал слабеть и оказался прикован к постели[164].

Кроме того, из средневековых источников мы знаем, что такие куклы порой крестили, словно младенцев. Тем самым колдун или клирик, который ему помогал, ставил себе на службу церковное таинство, придавал фигурке особые свойства и устанавливал связь между изображением и изображенным. В средневековой Европе подобные образы изготавливали из разных материалов (глины, дерева), но преобладал воск. Многие магические куклы явно были похожи на вотивные фигурки, которые даровали святым в надежде на помощь или в благодарность за нее (рис. 56, 57). А порой, вероятно, их было не отличить друг от друга. Фигурки, предназначенные для храмов, можно было по ошибке принять за колдовские куклы или действительно использовать для колдовства[165].

Рис. 56. Вотивные фигурки, принесенные св. Аниану и Марину.

Алтарная панель из монастыря Нойштифт во Фрайзинге, 1483 г.

Nürnberg. Germanisches Nationalmuseum. № GM 898

Рис. 57. Как такие куклы могли выглядеть и как их представляли в Средние века, подскажет эта иллюстрация к «Буколикам» (VIII эклога) Вергилия. На ней старуха-колдунья держит в руке магическую фигурку, изображающую Венеру. Она должна помочь другой женщине вернуть утраченного возлюбленного. Это изображение, иллюстрирующее античную поэму, связывает магию образов с язычеством и идолопоклонством.

Вергилий. Сочинения. Франция, конец XV в.

Dijon. Bibliothèque municipale. Ms. 493. Fol. 15v