— А вы под каким флагом выступаете, товарищ? — вмешался Игнат Фомич, окрыленный встречей с единомышленником.
— Чего? — не понял единомышленник.
— Я говорю, может, давайте объединим наши усилия! Вместе!
— Проходь, дядя, проходь! У нас своих дармоедов хватает, сокращение штатов пора делать.
Хлопнув дверью, из исполкомовского подъезда вышел ответственный работник в сером костюме, молча отдал команде пикетчиков тяжелую на вид авоську, похлопал одного из них по плечу и скрылся в том же подъезде. Люди в тулупах сгруппировались, подали лыжнику знак и зашагали прочь.
— Ну все, — засуетился отщепенец, — шабаш на сегодня! На, дядя, голосуй.
Радостно всучив плакат диссиденту, пикетчик побежал догонять своих.
— Как же это! — только и смог произнести Сидорчук, растерянно уставившись на позорящий щит.
— Вы наивны до посинения, — смеясь, сказал Потап. — Пойдемте, я вам все по дороге объясню. А плакат с собой возьмите. Средства производства нынче в цене. Как им зарабатывать на хлеб — вы только что видели. Хотя лучше бросьте. Мы пойдем другим путем.
— Ничего не понимаю, — бормотал Игнат Фомич. — Против кого они борются?
— Против власти по поручению самой же власти, — пояснил пророк.
— Как?
— Вам, как представителю рабоче-крестьянской интеллигенции, трудно поверить в подобное вероломство, но это так. Видите ли, любезный, если демократия предполагает оппозицию, то власть, ясное дело, заведет лучше оппозицию карманную. Это гораздо дешевле. В нашем случае — авоська. Не знаю, что в ней лежит, должно быть, водка и продукты питания к ней. А сколько бы запросила оппозиция со стороны? А так обыватели думают, что власть находится под присмотром бдительной оппозиции. Наемники делают вид, что они и есть оппозиция. А власть делает вид, что их боится…
Весь оставшийся путь Потап разглагольствовал о способах захвата власти и мерах по ее удержанию.
Прибыли на место. Игнат Фомич приволок чемодан, набитый пачками донесений. Письма были перевязаны тесемкой и рассортированы по какой-то тайной системе.
— Материалы делятся по источникам информации или по отраслям деятельности? — осведомился чекист, взвешивая связки.
— Не совсем. Я сортировал их по почеркам: разборчивым к разборчивому, наклонный к наклонному.
"Идиот, — подумал Потап, — придется весь чемодан исследовать". Потребовав отдельный кабинет, чай с бутербродами и мертвую тишину, он взялся за работу. Пepвoe попавшееся извещение было написано дрожащим старушечьим почерком:
Это было несущественно. Другая пачка началась с депеши, отпечатанной на машинке:
Потап собрался было выбросить и это послание за ненадобностью, но следующая анонимка заставила его задуматься. В ней сообщалось:
— Надо будет разобраться, — проговорил чекист, сопоставив первый донос со вторым, а второй с первым.
Вечер пролетел быстро и незаметно. В окна лезла ночь. Давно остыл чай, засохли бутерброды, но Мамаю было не до них. Он не слышал ни тревожного храпа Сидорчука, ни вздохов ветра, ни треска веток за окном. Сменяя друг друга, перед Потапом всплывали сценки из жития святых козякинских апостолов. Впрочем, апостолы оказались не очень-то уж и святыми и жизнь вели далекую от праведной…
Ночь прошла в трудах. Из всех кандидатов к утру было отобрано пять наиболее отличившихся экземпляров. Заочно в бригаду Потапа были зачислены:
1) первый секретарь райкома
2) второй секретарь того же райкома
3) зам. зав. отделом
4) зав. отделом
5) работник райкома