Иегуда Галеви – об изгнании и о себе

При этом не могу представить, что в давно ожидаемые времена Мессии лев будет есть солому и не тронет рядом сидящего ягнёнка. Не хватает у меня воображения и на буквальное понимание пророчества Иезекииля о том, что в конце дней будет воскресение мёртвых. Я верю в бессмертие души и воскресение представляю новым рождением – новым воплощением души. Опять же, какой смысл в приходе Мессии, если он явится в конце дней, когда уже не будет нужды в нём? Впрочем, может быть, к тому времени мироздание превратится в нечто иное. Мудрецы говорят: не нужно заморачиваться тем, что будет. Поднимали же евреи в течение двадцати веков бокалы за то, что окажутся «в следующем году в Иерусалиме», и было это на уровне мечты, чуда. Всего лишь сто лет назад никто даже не помышлял, что вернёмся на свою землю. Вернулись, потому что никогда не забывали о ней.

Я склонен верить в чудеса, которые можно объяснить естественными явлениями. Например, воды Красного моря расступились, когда вышедшие из Египта евреи оказались между морем и преследующими их египтянами. Расступились волны по причине лунного отлива, что случается крайне редко. Чудо состояло в том, что именно в тот момент стоял вопрос: быть или не быть нам свободными людьми. Есть объяснение и появлению манны небесной, тающей с восходом солнца, – то загустевшие капли сока, которые выделяют растущие на Синае кусты тамариска.

По мне, так правдоподобно всё, что логично, обусловлено ходом истории. Не вижу ничего непостижимого и в том, что Авраам задумался над субординацией шумерских богов. Семья, из которой он вышел, принадлежала к элите шумерского общества и жила во время царствования в Вавилоне того самого просвещённого Хаммурапи, который записал в несколько изменённом виде Закон Бога на базальтовом столбе. «Кто главней, – размышлял Авраам, – то ли бог Ану, управляющий небом, что наверху; то ли Бел, он же – Ваал, – ведающий землёй и воздухом; или Эа – начальник над “водами, что внизу”?» После долгих раздумий Авраам пришёл к выводу о единой силе, управляющей вселенной, – Едином Боге.

В Святом Писании, которое я понимаю главным образом в плане становления сознания народа, о бессмертии души ничего не сказано, я ничего не нашёл. В Израиле ощущение бессмертия у меня выражается в причастности ко всему, что случилось с моим народом в веках. Здесь, когда человек умирал, о нём говорили: «И приложился к народу своему». Вот и обо мне скоро так скажут. Прах вернётся в землю, а душа – бессмертна.

Приехав в отвоёванный и отстроенный Израиль на всё готовое, в моём возрасте я только и могу мысленно возвращаться к истории страны, к судьбоносной Иудейской войне с Римом, которой могло не быть. Следовательно, могло не быть и нашего рассеяния, и двухтысячелетнего изгнания.

Проследить бы причины и следствия событий, происходящих в веках на этой земле. Например, причина появления Рима в мидрашах, то есть толкованиях, объясняется тем, что многомудрый царь Соломон нарушил запрет жениться на иноземках. Не взял бы он в жёны дочь египетского царя, и тогда не опустил бы архангел Гавриил тростинку в море, и не образовалась бы на том месте мель, на которой впоследствии был основан Рим.

Соломон мог ограничиться и местными девушками, а вот не выбрать царя, вопреки наставлениям первого пророка Шмуэля, не получилось бы в силу разрозненности еврейских колен. Тогдашний институт судей не обеспечивал централизации власти; каждый судья избирался своим коленом, и в случае нападения врага не было предводителя, который объединил бы сопротивление всех. На сетования пророка Шмуэля о том, что народ не внял его увещеваниям и предпочёл ему, возвещавшему волю Всевышнего, царскую власть, Бог ответил: «…послушай голоса народа во всём, что они скажут тебе, ибо не тебя отвергли они, а Меня отвергли от царствования над ними».[169] Это событие явилось нарушением предписания о том, что только Богу должен повиноваться избранный Им народ. Следствием явилось то, что царь, будучи всего лишь человеком, не мог устоять от соблазна своеволия. И не объясняется ли благочестие многих тем, что судьба не испытывала их властью?

Было и такое нарушение предписания: в конце второго века до нового летоисчисления царь Иоанн Гиркан первый, захватив Идумею, обратил её население в иудаизм. То был единственный в истории случай насильственного обращения, за который евреи поплатились царствованием злодея Ирода; его дед тоже был из тех идумеян, которые вынуждены были принять иудаизм. Стать евреем таким образом не значит переориентировать сознание с признающего только право силы язычника на соблюдающего заповеди иудея. Одним словом, то была причина, повлекшая за собой следствие – время бесправия и убийств в Иудее.