Иеремия Бентам. Его жизнь и общественная деятельность

Немало времени посвящал Бентам огромной деловой переписке со своими русскими друзьями, с разными знаменитостями английскими и иноземными, в том числе с героем Ватерлоо, герцогом Веллингтоном, которому он предсказывал, что его слава затмит славу Кромвеля, если он только пристанет к его законодательной реформе. В числе его приверженцев были такие люди, как лорд Брум и пламенный ирландский патриот О'Коннель, и к сонму его интимных друзей принадлежали Милли, отец и сын, Рикардо, Грот, Боуринг и другие. Известность, которой достиг тогда Бентам, была очень велика не только на родине, но далеко за ее пределами. Иностранные монархи и законодательные собрания относились к нему несравненно дружелюбнее и почтительнее, нежели его соотечественники, которые успели оценить его незабвенные заслуги только после смерти престарелого отшельника, уединившегося в доме, где некогда жил автор «Потерянного Рая».

Чтобы судить о его значении за границей, надо познакомиться с его деятельностью в России, где он играл видную роль во все время царствования императора Александра I.

Глава V

Воцарение Александра I. – Комиссия составления законов. – Поездка Дюмона в Петербург. – Популярность Бентама в высшем русском обществе. – Отношение к нему Сперанского и адмирала Мордвинова. – Перевод статей Бентама на русский язык. – Борьба революционеров. – Назначение барона Розенкампфа. – Падение Сперанского. – Драма слабости и неискренности. – Переписка Бентама с Александром I. – Священный союз

С воцарением молодого императора, окруженного любимыми сверстниками и просвещенными сановниками, началось в России реформаторское движение, предвещавшее блестящую будущность стране. Ближайшие друзья императора, например князь Кочубей, граф Строганов, князь Адам Чарторыйский, Новосильцов и другие, были озабочены составлением проекта гражданского и уголовного кодексов. С этой целью была образована «Комиссия составления законов», во главе которой стоял сначала М. М. Сперанский, а затем остзейский юрист, барон Розенкампф, считавшийся тогда пламенным почитателем Бентама. Правительство обратилось к известнейшим юристам за границей, прося их содействия в таком важном деле, как кодификация законодательства, находившегося тогда в самом неудовлетворительном состоянии. Многим из высших представителей русского общества были знакомы труды Бентама, недавно появившиеся во французском переводе Дюмона. Некоторые из видных деятелей этой эпохи, посещавшие Англию, были лично знакомы с Бентамом – адмирал Мордвинов, Чарторыйский, братья Воронцовы, Салтыков и Сперанский. С целью распространения в русском обществе идей своего учителя Дюмон в 1802 году отправился в Петербург, где нашел радушный прием.

Задача Дюмона значительно облегчилась известностью, которою уже пользовался в России его учитель.

«Сочинение Бентама ставят выше всего, что ему предшествовало. Поверите ли, – писал Дюмон в июне 1803 года своему другу Ромильи, – что в Петербурге было продано моего Бентама столько же экземпляров, сколько в Лондоне. Сто экземпляров были проданы в очень короткое время, а книгопродавцы все требуют нового запаса. Это доставило мне благосклонность многих лиц, которою при случае воспользуюсь. Книге удивляются, а издатель скромно принимает свою долю в этом удивлении».

Сообщая своему другу городские слухи о характере императора и его ближайших сотрудников, выразив сомнение в способности Розенкампфа справиться с возложенной на него задачей, Дюмон следующим образом характеризует тогдашних русских юристов.

«Если бы Вы знали, – писал он, – что такое здешний адвокат или вообще юрист – Вы бы покраснели за честь своей профессии.[4] А судьи! Вы, в Англии, не можете себе составить понятия о здешней магистратуре. Я уверен, что через 10 лет всё здесь переменится».

Уверенность почтенного переводчика Бентама была преждевременная. Понадобилось 63 года, чтобы непривлекательный тип тогдашнего судьи, который был долгое время самым благодарным сюжетом для сатиры Грибоедова, Гоголя и Салтыкова, мог преобразиться в достойного члена настоящей магистратуры, созданной «Судебными Уставами» императора Александра II.