Иероглиф «Измена»

— День Сороки наступает уже через седмицу, ваше величество. За этот короткий срок невозможно подготовить весь дворцовый комплекс к свадебной церемонии. Только на то, чтобы украсить соответствующей вышивкой занавеси и ковровые дорожки в храме Пяти Добродетелей, уйдет целый лунный месяц! А ведь еще необходимо составить списки гостей, списки даров и молитвенных приношений…

— Ничего этого не требуется! — отмахнулся император.-Для нашего семейного счастья неважно, будут на храмовых коврах вышивки или нет. Так что свадьба состоится в День Сороки и ни днем позже.

— Ваше величество! — пал ниц другой советник-советник по гаданиям и прочей геомантии. — Позвольте говорить!

— Что еще? — нахмурился император.

— День Сороки, конечно, благоприятен для заключения браков, государь, но нам необходимо составить гороскоп вашей светлейшей невесты. Вдруг в ее гороскопе обнаружатся несоответствия…

— Довольно! — рассердился император. — То не было дня, чтобы вы не напоминали нам о женитьбе, теперь же, когда мы все решили, вы строите препоны и ковы! Как мы сказали, так и будет!

Советникам ничего не оставалось делать, как смириться и выразить свое смирение низкими поклонами.

Однако весть о том, что император здоров и собирается жениться, была подобна разорвавшейся петарде. И гром этой «петарды» прозвучал не только в высших чиновных кругах. Известный и приближенный к государю царедворец Оуян Ци Мэнчень, едва выдалась возможность выйти из дворца, поспешил в управление Тайной службы, где потребовал вызвать к себе господина Цу.

Когда Цу вышел к царедворцу, тот сказал:

— Крыса прогрызает слабую стену.

— Стена рухнет и придавит строителя, — ответил господин Цу. После чего оба сели в крытый паланкин царедворца и отправились в заброшенный монастырь Милостивой Рыбы.

Развалины этого монастыря издавна пользовались самой дурной славой. Происходило это потому, что еще в те времена, когда существовали монахи, поклоняющиеся Милостивой Рыбе, выяснилось, что настоятель монастыря — грабитель и растлитель. Настоятеля казнили, монахов отправили на каторгу, а монастырь пришел в упадок. Говорят, в полнолуние по его развалинам бродила беспокойная душа недостойного настоятеля и пугала редких прохожих ужасающим воем… Но с некоторых пор в монастыре даже привидение опасалось появляться, потому что в старых, с покрытыми плесенью стенами кельях поселились наши старые знакомые заговорщики Чхен и Хун.

Царедворец Оуян и господин Цу приехали к монастырю под вечер. Вышли из паланкина, осторожно пробрались среди разрушенных колонн, стен и изваяний в глубь двора. Здесь стояло двухъярусное здание с кельями. Едва вновь прибывшие хотели переступить порог, как перед ними просвистела стрела, а вслед за тем раздался голос:

— Стой, кто идет?!

— Крыса прогрызает слабую стену, — быстро проговорил царедворец. Он дрожал и был бледен — не нравилось ему в монастырских развалинах. А второй начальник Тайной службы господин Цу, наоборот, был спокоен и даже насвистывал какую-то легкомысленную песенку.

— Стена рухнет и придавит строителя, — глухо донеслось из недр здания. — Проходите.

Предатели вошли в темный коридор. Перед ними мелькнула еще более темная тень:

— Следуйте за мной.

Они повиновались и вскоре оказались в небольшой круглой келье с тремя окнами. В окнах торчала рваная бумага, на стенах кельи висели обрывки молитвенных лент. На одной из скамей сидел Чхен, а вошедший вместе со злоумышленниками тип был Хун.

— Вы перебарщиваете со скрытностью и слишком осторожничаете, — укоризненно сказал царедворец Оуян. — Разве неясно, что, кроме нас, сюда никто и не подумает явиться?

Царедворец храбрился, но было заметно, как он дрожит под своими роскошными нарядами. И немудрено — один вид злодеев нагонял страх.

— Они правильно делают, господин Ци Мэнчень, — спокойно сказал начальник Цу. — Осторожность никогда не помешает. Вдруг я — это вовсе и не я, а какой-нибудь оборотень?

— Оборотень, ха-ха-ха! — грубым смехом рассмеялся Чхен.

— Заткнись! — оборвал его Хун. — Садитесь, господа. С чем пожаловали? Ведь не ради же прогулки вы решили наведаться в наше убежище, где мы гнием, как мертвецы в могилах!

— Случилось невероятное! — торопливо заговорил Оуян. — Совершенно неожиданно для всех император выздоровел. И более того, намерен жениться. Уже и невеста для него найдена — некая Вэньфэнь, хотя никто этой девицы в глаза не видывал. Свадьба назначена на День Сороки, император не хочет медлить…

— Разорви меня сто демонов! — вскричал Хун. — Император же был при смерти. Наш лекарь отменно лечил его гипсом…

— Значит, плохо лечил ваш лекарь, — холодно сказал господин Цу, рассматривая свои полированные ногти. — Мало того, император даже помиловал его. Наш император мягкосердечен.

— Мягкосердечен и глуп! — воскликнул Оуян. — Дело за Прозрачным Мечом! Надо, чтобы он явился поскорее и сделал свое дело! Кровь императора должна пролиться тогда, когда он еще будет девственником!

— Мы немедленно пошлем весть Прозрачному Мечу, — торопливо сказал Чхен. — Хватит ждать.