Иероглиф «Любовь»

– Кому гадость, а кому лекарство! – немедленно услышала она.

– Баосюй?

– Я. Располагайся, принцесса. Вон твоя лежанка. И, кстати, будь мне благодарна за то, что я согласился жить с тобой в одном шатре. Здесь очень холодные ночи, а я буду тебе вместо печки.

– Не знаю, как вас и благодарить, блаженный Баосюй. Но редька...

– А что редька?

– Запах у нее...

– Ох, какое у нас благородное обоняние! А что, лучше было бы, если б по тебе всю ночь ползали сколопендры?

– Какие сколопендры? – утомленно спросила принцесса, без смущения раздеваясь и укладываясь на застеленную ватным одеялом лежанку.

– Злые, длиннющие, кусачие сколопендры с колючими лапками! – радостно сообщил дракон. – Они у меня в ушах заводятся, никакого спасения нет. Помогает только редечный сок – если залить в уши и как следует потрясти. Так что, принцесса... эй! Принцесса? Спишь уже?

Невозмутимое посапывание было ему ответом. Баосюй хмыкнул и, аккуратно вытянув одно крыло, прикрыл им спящую Фэйянь. Долго смотрел на принцессу своими глазами, напоминавшими золотые плошки. Потом плошки потускнели, словно на них накинули батистовые платки – дракон задремал.

Сны Фэйянь были тяжелы и смутны. То ей снилась Незримая Обитель, где Крылатая Цэнфэн снова наставляла ее в искусстве каллиграфии, то Гуан, лежащая на морском дне в обнимку со своим мертвым сыном. Глаза Гуан были открыты, и из них струился белесый жутковатый свет... Этот сон сменился другим – будто бы Фэйянь взлетела на небеса, словно фея или богиня, и там она пишет на розовых облаках Высшие Иероглифы... Но тут из-за облаков появляется смутно знакомый юноша. Ах да, это тот самый заносчивый каллиграф, вызвавший ее на поединок! Имя ему Ян, а его брата, кажется, зовут Лу... Когда она встретила их, немота спала с ее уст, но ей пришлось бежать. Почему она бежала? Чего испугалась?

– Я не знаю, – шепчет во сне Фэйянь. – Я думаю, у нас разные пути...

– Разве это нам решать, принцесса? – спрашивает Ян. Во сне он еще красивее, чем тогда, когда она его увидела.

– Где твой брат? – спрашивает Фэйянь. – Где Лу?

– Я убил его, вырезал его сердце и съел, – говорит Ян. – Он не будет нам мешать, принцесса. Нам никто больше не помешает в нашем поединке.

Фэйянь с трепетом видит, что Ян превращается в Шэси – в убийцу, ту самую, которая накрепко врезалась в ее память с самого детства.

– Умри! – кричит принцесса и просыпается.

В шатре стоит легкий туман и довольно прохладно. Фэйянь видит, что крыло дракона прикрывало ее всю ночь от холода, и преисполняется благодарностью к этому небожителю, насквозь пропахшему редькой.

– Благослови тебя боги, Баосюй, – шепчет принцесса дракону и выбирается из-под крыла.

Она одевается не во вчерашние наряды, а в простые суконные шаровары и суконную же куртку с шелковыми отворотами на рукавах и стоячем воротникетак одеваются лучницы. Вот только с обувью беда.

– Надеюсь, что я буду больше летать на драконе, чем ходить пешком, я же все-таки принцесса, – усмехается Фэйянь, бинтуя ноги уже выручившими ее лентами.

Фэйянь выбирается из шатра и видит, что весь лагерь уже пробудился. Едва она закончила умываться из бочки, что стояла рядом с шатром (ох и ледяная же вода поутру!), как к ней подбежал ординарец владыки Хошиди:

– Ваше высочество, господин предводитель просит вас пожаловать в его шатер для совещания.

В шатре принцессу ожидает не только владыка Хошиди. Здесь и военачальница Тэнкай, и командиры конницы, пехоты, разведки. Вчера на пиру они были улыбчивы и беспечны, но сегодня их лица строги, словно выточены из нефрита. Фэйянь церемонно отвечает на их уставные поклоны и садится возле владыки Хошиди.

– Продолжим вчерашний разговор, ваше высочество? – мягкоспрашивает предводитель.

– Да, владыка Хошиди. Итак, что мне неизвестно о страданиях Яшмовой Империи?

Предводитель посмотрел на принцессу с некоторой печалью:

– Вы любите сказки, ваше высочество?

– Хм... Да, когда-то в детстве я не могла заснуть без того, чтобы матушка не рассказала мне сказку или легенду о днях седой древности.

– Среди этих сказок не помните ли вы ту, что повествует о Первом Страхе Империи?

– Нет, – покачала головой Фэйянь. – Но к чему сейчас этот разговор о сказках?

– Потому что наступили времена, когда сказки стали явью. И это заставляет леденеть людские сердца, – вставила свое слово военачальница Тэнкай.

– Что же это за Первый Страх? – спросила принцесса у Хошиди.