Иерусалим. Биография

Халид ибн Валид: меч ислама

Где-то неподалеку от Газы «произошла битва между римлянами и кочевниками Мухаммеда, — записал в 640 году Фома Пресвитер, первым из независимых историков упомянувший исламского пророка. — Римляне бежали». Император Ираклий, все еще находившийся в Сирии, готовился сокрушить арабов, а те, в свою очередь, обратились к Абу Бакру с просьбой о подкреплении. Повелитель правоверных отозвал из Месопотамии своего лучшего полководца Халида ибн Валида. Проскакав безводную пустыню за шесть дней, Халид прибыл в Палестину как раз вовремя.

Халид был одним из тех мекканских аристократов, которые сначала сражались против Мухаммеда, однако когда он наконец обратился в новую веру, пророк тепло принял этого энергичного воина и дал ему прозвище Меч Аллаха. Халид относился к числу тех кичливых полководцев, которые часто действуют по собственному усмотрению, пренебрегая приказами своих политических лидеров. Ход дальнейших событий довольно туманен, но нам известно, что Халид объединился с остальными арабскими военачальниками, принял верховное командование, разгромил византийское войско юго-западнее Иерусалима, а затем осадил Дамаск. Между тем далеко на юге, в Мекке, умер Абу Бакр. Своим преемником он назначил Омара (Умара) ибн Хаттаба — одного из первых последователей Мухаммеда и его ближайшего соратника. Новый повелитель правоверных не доверял Халиду, скопившему каким-то образом огромное состояние и ставшему уже при жизни легендой, и отозвал его в Мекку: «Халид, — сказал Омар, — вытащи свое богатство у нас из задницы и уходи».

Ираклий послал войско, чтобы остановить арабов. Омар, со своей стороны, назначил нового командующего по имени Абу Убайда, а Халид вернулся в войско под его начало. Несколько месяцев прошло в мелких стычках, и наконец арабы вынудили византийцев принять бой в труднопроходимых ущельях у реки Ярмук, на границе нынешних Иордании, Сирии и израильских Голанских высот. «Это одна из битв Аллаха», — сказал Халид своим воинам, и 20 августа 636 года Аллах наслал на христиан пыльную бурю: ослепленные, византийцы обратились в беспорядочное бегство по утесам Ярмука. Халид отрезал им путь к отступлению, и к концу битвы христиане были настолько изнурены, что многие из них без сил падали на землю и не пытались оказывать сопротивления арабам, которые добивали врага. В том бою погиб брат императора, а сам Ираклий так и не оправился после поражения. Битва при Ярмуке стала одной из решающих в истории. Византийцы потеряли Сирию и Палестину, а их империя, ослабленная войной с Персией, казалось, вот-вот должна была рухнуть как карточный домик. Впрочем, мы вправе усомниться, что судьбу империи предопределило лишь одно сражение, а не целый ряд упорных набегов арабов. Но каким бы напряженным ни было арабское завоевание, их достижение кажется поистине удивительным: крошечным отрядам погонщиков верблюдов, а некоторые из них не насчитывали и тысячи человек, удалось сокрушить мощные легионы Восточного Рима. Однако повелитель правоверных на том не успокоился. Он послал еще одно войско на север — завоевывать Персидскую империю, которая вскоре пала к ногам арабов.

В Палестине держался лишь Иерусалим под началом патриарха Софрония — ученого греческого мужа, воспевавшего в своих поэтических строфах «Сион, сияющий Сион Вселенной». Софроний едва верил своим глазам, взирая на катастрофу, постигшую христиан. Проповедуя в храме Гроба Господня, Софроний обличал грехи христиан и зверства арабов, которых он называл по-гречески sarakenoi — сарацинами: «Откуда на нас все эти войны? Откуда бесчисленные варварские вторжения? Мерзостью нечестивых сарацин осквернен Вифлеем. Сарацины пошли на нас, словно дикие звери, из-за грехов наших. Покаемся же и встанем на путь праведный».

Но времени для этого уже не оставалось. Арабы устремились на город, который они называли Илия (от римского Элия). Первым из арабских полководцев город осадил Амр ибн аль-Ас — еще один сказочный витязь, искатель приключений из знатного мекканского рода, считавшийся лучшим воином после Халида. Амр, как и другие арабские вожди, знал местность очень хорошо: неподалеку от Иерусалима у него был участок земли, и в молодости он часто бывал в Святом городе. Но не только жажда добычи влекла арабов.

«Близок Судный час», — говорит Коран. Воинственный фанатизм первых мусульман подогревался их верой в Судный день. Коран не оговаривал это особо, но они знали от иудейских и христианских пророков, что события этого дня должны разыграться в Иерусалиме. И коль скоро Судный час близился, им нужен был Иерусалим.