Иерусалим. Биография

Халид и другие полководцы присоединились к Амру, и арабские армии сомкнулись вокруг стен города. Эти отряды были, вероятно, слишком немногочисленны для штурма, и не похоже, что имели место ожесточенные бои. Софроний отказывался сдать город, если христианам и их святыням не будет гарантирована пощада, причем гарантии должны были исходить лично от халифа Омара. Амр предложил решить проблему, выдав за Повелителя правоверных Халида ибн Валида, однако того узнали и разоблачили. Пришлось вызывать из Мекки Омара.

Халиф произвел смотр не занятой в осаде части арабского войска в местечке Аль-Джабия на Голанских высотах, и, вероятнее всего, именно там иерусалимские послы встретились с ним для переговоров о сдаче. Христиане-монофизиты, составлявшие в Палестине большинство, ненавидели византийцев, и, похоже, ранние мусульмане охотно даровали свободу отправления культа своим «единомышленникам»-монотеистам.

Следуя Корану, Омар предложил христианам Иерусалима статус зимми (досл. «люди договора») — покровительствуемой части населения. Статус гарантировал христианам защиту жизни и имущества в обмен на подчинение власти мусульман и уплату особого подушного налога — джизьи. Когда соглашение было достигнуто, Омар направился в Иерусалим — огромного роста, в залатанных лохмотьях, на муле, в сопровождении одного лишь слуги.

Омар Праведный: отвоеванный храм

Увидев Иерусалим с горы Скопус, Омар приказал своему муэдзину возгласить призыв к молитве. Помолившись, он облачился в белые паломнические одежды, оседлал белого верблюда и спустился с горы для встречи с Софронием. Византийские иерархи ожидали завоевателя — их пышные, отделанные драгоценными камнями одежды резко контрастировали со скромным одеянием Омара. Рослый и мускулистый халиф, бывший в юности борцом, вел жизнь сурового аскета и всегда носил с собой бич. Говорят, когда в комнату заходил Мухаммед, женщины и дети продолжали смеяться и болтать, но они сразу же замолкали, как только видели Омара. Именно Омар начал составлять Коран, создал мусульманский календарь и разработал многие исламские законы, причем его законы, касавшиеся женщин, были еще более суровыми, чем те, что ввел Мухаммед. Как-то, застав своего сына пьяным, Омар нанес ему 80 ударов бичом, забив до смерти.

Софроний вручил повелителю правоверных ключи от Святого города. Когда патриарх увидел Омара и его орду одетых в лохмотья арабов на верблюдах и скакунах, он пробормотал что-то насчет «мерзости запустения». Большинство воинов Омара происходили из племен Хиджаза[113] или Йемена. Они передвигались легко и быстро, носили тюрбаны и накидки и питались лепешками из верблюжьего подшерстка, смешанного с кровью, зажаренными на открытом огне. Арабы-воины сильно отличались от латников тяжелой персидской или византийской кавалерии. У арабов только полководцы носили кольчуги или шлемы. Остальные «скакали верхом на косматых, коренастых лошадях с мечами, начищенными до блеска, но спрятанными в потертые матерчатые ножны». Они были вооружены луками и копьями, оплетенными верблюжьими сухожилиями, а их красные щиты, обтянутые воловьей кожей, напоминали «пышные красные краюхи хлеба». Они холили и лелеяли свои мечи, давали им имена и слагали о них песни.

Бахвалясь своей неотесанностью, они заплетали волосы в пучки, торчавшие, словно «козлиные рога». Когда они находили дорогие ковры, то бросали их под копыта, а затем изрубали на куски, чтобы сделать из них украшения для копий. Они радовались награбленной добыче и пленникам так же, как любые другие завоеватели. «Внезапно я ощутил присутствие человеческого существа, спрятавшегося под какими-то покрывалами, — писал один из них. — Я откинул их в сторону, и что я увидел? Женщину, обликом похожую на газель, лучезарную, как солнце. Я взял ее и ее одежды, которые я отдал как добычу, но испросил, чтобы девушка принадлежала мне. Я взял ее себе наложницей»[114]. Арабские войска не имели никаких технических преимуществ перед противниками, зато ими двигал фанатизм.

Согласно традиционным исламским источникам, составленным гораздо позднее, Софроний сопроводил повелителя сарацин в храм Гроба Господня в надежде на то, что тот испытает благоговение перед совершенной святостью христианства, а может быть, и примет ее. Когда муэдзин Омара созвал воинов на молитву, Софроний предложил Омару помолиться в церкви, но тот, говорят, отказался, предупредив, что в этом случае храм навсегда станет местом молитвы мусульман. Омар знал, что Мухаммед почитал Давида и Соломона. «Проводи меня к святилищу Давида», — повелел он Софронию. Омар со своими воинами проследовал на Храмовую гору — скорее всего, через южные Ворота пророков — и нашел, что она осквернена «кучами навоза, который христиане свозили туда для унижения иудеев».