Иерусалим. Биография

А в Святой земле паломники платили все новые пошлины и давали бесконечные взятки: сначала за то, чтобы вступить в Иерусалим, а затем — чтобы войти в храм Гроба Господня. Храм оставался под надзором мамлюков, и каждую ночь двери запирались, но при желании паломник, опять же за некоторую мзду, мог остаться внутри хоть на несколько суток. Войдя в церковь, пилигрим обнаруживал себя то ли на базаре, то ли в лавке цирюльника: повсюду торговые лотки, лежанки и груды человеческих волос: существовало поверье, что больной исцелится от своего недуга, если обреет голову и оставит волосы у Гроба. Кое-кто из паломников тратил немало времени, нацарапывая собственные инициалы на каждой святыне, которую посещал. А предприимчивые мусульмане наладили целый промысел по изготовлению реликвий: по свидетельству некоторых пилигримов, мертворожденных мусульманских младенцев бальзамировали, а потом продавали богатым европейцам под видом жертв избиения младенцев царем Иродом.

Некоторые паломники были убеждены, что дети, зачатые в церкви Гроба Господня, особенно благословенны. И, конечно же, не обходилось без алкоголя. Так что ночами при свете свечей в святом месте нередко устраивались пьяные оргии, во время которых религиозные гимны заглушались шумом безобразного буйства. Храм Гроба Господня, с отвращением рассказывает один пилигрим, был в то время «настоящим борделем». Другой паломник — бесшабашный немецкий рыцарь Арнольд фон Харф — старательно заучивал арабские и еврейские фразы, которые дают некоторое представление о том, чем он собирался заниматься в Святом городе:

Сколько вы мне дадите?
Я дам вам гульден.
Ты еврей?
Женщина, я хочу переспать с тобой сегодня.
Добрая дама, я уже в вашей постели.

Пилигримов-католиков встречали и сопровождали францисканцы: их маршрут, повторявший путь Христа на Голгофу, начинался у особняка мамлюкского наместника, стоявшего, по их мнению, на месте Претории Пилата. Эта точка стала первой остановкой (станцией) на Крестном пути, впоследствии названном Виа Долороза. Паломники испытывали неподдельный шок, видя, что многие христианские святыни полностью исламизированы: например, в церкви Св. Анны, стоящей на месте рождения матери Пресвятой Девы, располагалось медресе. И все же немецкий францисканец брат Феликс Фабри однажды тайком пробрался в святыню, а рыцарь фон Харф, рискуя жизнью, даже проник, переодевшись мусульманином, на Храмовую гору. Оба описали свои похождения, и в этих увлекательных путевых заметках наряду с набожностью пилигрима звучит и новая нота беззаботной любознательности.

Ни христиане, ни евреи не чувствовали себя в полной безопасности в городе, где непредсказуемые мамлюки могли в любой момент затеять очередной погром. И притягательность святости Иерусалима была столь заразительна, что когда представители двух древнейших авраамических религий начали распрю из-за гробницы Давида на горе Сион, султаны решили отобрать святыню в пользу мусульман.

Еврейский квартал к этому времени населяла большая община — более тысячи постоянных жителей. Евреи молились в синагоге Рамбана, а также у ворот Храмовой горы (в частности, в своей иешиве — религиозной школе у Западной стены) и на Масличной горе, где они со временем стали хоронить своих покойников, готовых к Судному дню. Но они приходили также поклониться гробнице Давида (на самом деле не имеющей никакого отношения к царю Давиду — это постройка времени крестоносцев). Сейчас это была часть христианской святыни, Сионской горницы, и контролировали ее францисканцы. Христиане пытались ограничить доступ евреев к святыне, а те пожаловались непосредственно в Каир, но последствия оказались печальными и для тех, и для других. Правивший тогда султан Барсбей пришел в ярость, узнав, что подобной святыней владеют христиане, отправился в Иерусалим и приказал разрушить францисканскую капеллу и вместо этого устроить в гробнице Давида мечеть. Через несколько лет один из его преемников, султан Джакмак, сделал всю гору Сион исламской. Более того, были вновь реанимированы все старинные запреты и ограничения для евреев и христиан, а кроме того, введены новые. Размер христианских и иудейских тюрбанов был ограничен; в банях мужчины должны были надевать на шеи металлические кольца, подобно скоту, а женщинам — и еврейкам, и христианкам — вовсе запретили посещать бани. Еврейским врачам Джакмак запретил лечить мусульман. Когда во время бури рухнул купол синагоги Рамбана, кади запретил его восстанавливать, а затем и вовсе заявил, что поврежденное здание относится к соседней мечети. А когда еврейская взятка изменила решение кади, местные улемы просто снесли синагогу[187].