Иерусалим. Биография

Изгнание евреев стало завершающим аккордом в религиозных войнах на Иберийском полуострове. В январе 1492 года король Фердинанд Арагонский и королева Изабелла Кастильская завоевали Гранаду — последний оплот ислама в материковой Европе.

Ощущая полную уверенность в себе после этого триумфа, их католические величества (этот титул даровал им в 1492 году папа) отпраздновали успех своего крестового похода[190], приняв два решения, имевшие поистине исторические последствия. Во-первых, они положительно ответили на очередное прошение харизматичного светловолосого моряка-мечтателя по имени Христофор Колумб. Сын генуэзского трактирщика, этот одержимый бродяга уже не первый год просил, чтобы Фердинанд и Изабелла помогли ему снарядить плавание через Атлантику, чтобы найти «западный путь» в Индию и Китай. Но у этого плавания была и другая менее известная цель: нанесение удара в тыл Османской империи и освобождение Иерусалима! Для Колумба обе эти цели были связаны воедино: «Я попросил Их Высочества, дабы все, обретенное в результате этого плавания, они потратили на завоевание Иерусалима, и Их Высочества улыбнулись и заявили, что эта идея им по душе».

12 октября, через два месяца после отплытия, Колумб открыл острова Вест-Индии, а в ходе своего третьего плавания достиг побережья Южной Америки. Вероятно, он так никогда и не понял, что открыл Новый Свет (получивший в 1507 году имя флорентийского мореплавателя, который это понял — Америго Веспуччи). Спустя годы, когда его открытия осыпали Испанию золотом и превратили ее в Испанскую империю, Колумб продолжал романтически мечтать о Последних Днях, о возрождении Иерусалима и обещал католическим королям в своей «Книге пророчеств», что Иерусалим и гора Сион будут возрождены испанцами. Золото Офира — или «Индий» — украсит восстановленный Храм, двор «последнего императора мира». Впрочем, путями, неисповедимыми для адмирала Колумба, который умер в 1506 году человеком богатым, но все таким же неугомонным, Америке и Иерусалиму действительно предстояло стать со временем накрепко связанными.

29 апреля, через двенадцать дней после того, как они одобрили экспедицию Колумба, Изабелла и Фердинанд обратились ко второму вопросу, ждавшему их решения — еврейскому. Многие евреи были насильно обращены в католичество, но этим конверсам по-прежнему не доверяли: католики опасались, что «дьявольские уловки и соблазны» тайных иудеев могли замутить чистую кровь христианства. Инквизиция, которую поддерживали их католические величества, уже бросила в темницу 13 тысяч человек и сожгла на кострах две тысячи за тайные отступления иудеев от христианских канонов. Теперь же ее основатель Томас де Торквемада посоветовал монаршей чете поставить евреев перед выбором: обращение в христианство или изгнание. Изабелла была крестоносной королевой, истовой католичкой с железной волей. Фердинанд, распутный и коварный циник, спекулировавший на своей миссии христианского монарха, был макиавеллиевским идеалом правителя. Их брак создал Испанскую империю, и они могли бы считаться самыми успешными правителями своей эпохи. Но тут они просчитались.

Фердинанд почему-то надеялся, что евреи легко и искренне примут христианство. Но, к его удивлению, множество их — где-то от 75 до 150 тысяч — пришлось вместо этого изгнать. Евреи были изгнаны также из Неаполя, а в последующие 50 лет этому примеру последовало большинство западноевропейских монархий.

На протяжении семи столетий Испания была домом для процветающей арабо-иудейской культуры и центром еврейской диаспоры. Теперь же еврейству была нанесена тяжелейшая травма: евреи-сефарды (евр. Сфарад — Испания) бежали на восток, в более гостеприимные земли: в Голландию, в Польшу и Литву и, конечно, в Османскую империю, где их с удовольствием принимали султаны, рассчитывавшие, что евреи вдохнут новую жизнь в экономику империи, и одновременно стремившиеся продемонстрировать всему миру, как христиане отвергают собственное ветхозаветное наследие. Диаспора сдвинулась на восток. И с той поры вплоть до начала ХХ столетия улицы Стамбула, Салоник и Иерусалима оглашались напевными звуками нового еврейско-испанского языка — ладино.