Иерусалим. Биография

Между тем началось некое брожение и в еврейской среде. «Иерусалим, — писал один еврейский паломник, — был населен гуще, чем когда-либо со времен первого изгнания». А поскольку его «слава распространялась повсюду, повсюду и стало известно, что здесь живут в мире. Мудрецы хлынули к воротам города». На каждую еврейскую пасху в Иерусалим прибывал целый караван египетских евреев. Большинство иудеев Иерусалима были сефардами, говорившими на языке ладино и чувствовавшими себя достаточно уверенно, чтобы построить четыре синагоги, ставшие средоточием жизни Еврейского квартала. Однако часть пилигримов была родом из Восточной Европы, из Речи Посполитой (Польско-Литовского государства). Их называли ашкеназим (ашкеназы) — от имени Аскеназа, одного из потомков Ноя, который, согласно одному из преданий, стал прародителем народов Центральной и Восточной Европы[193]. Бурные события, происходившие во внешнем мире, стимулировали их мистицизм: раввин по имени Ицхак Лурия преподавал ученикам каббалу — учение о тайных кодах Торы, знание которых приближает посвященного к Божественному. Лурия родился в ашкеназской семье в Иерусалиме, но в конце концов обосновался в городке Сафед (Цфат) в холмах Галилеи. Гонения, которым еврейство подверглось в Испании, заставили многих иудеев для вида принять христианство и жить двойной жизнью, продолжая втайне исповедовать иудаизм — не зря же книга Зоар (Сэфер ха-Заар), главная книга каббалистов, была написана в XIII веке именно в Кастилии. Каббалисты взыскали Величия, Страха и Трепета — «экстатического опыта, колоссального восходящего истечения души к ее высшему уровню — соединению с Богом». По пятницам каббалисты, облаченные в белые одеяния, встречали за городом «невесту Бога», Шхину, и затем сопровождали это божественное присутствие в свои дома. В своих размышлениях каббалисты неизбежно приходили к выводу, что несчастия, претерпеваемые иудеями, вместе с тайными кодами и магическими формулами открывали путь к искуплению: и разве не свидетельствовало это о скором явлении Мессии в Иерусалиме?

Несмотря на случавшиеся периодически антихристианские погромы, набеги бедуинов и вымогательство османских наместников, город был предоставлен своим собственным традициям и ритуалам. И вражда между православными, католиками и армянами в этой глухой османской провинции только укрепляла предубежденность гостей нового рода: наполовину паломников, наполовину купцов-авантюристов — в городе появились протестанты. Часто это были английские торговцы, кипевшие ненавистью к католикам и при этом имевшие хорошие связи в новых колониях в Америке.

Когда в Святую землю прибыл английский капитан и купец Генри Тимберлейк, османские наместники еще и слыхом не слыхивали о протестантской вере его королевы Елизаветы. Капитана бросили в темницу близ Гроба Господня и освободили только после уплаты крупного штрафа. Цветистые воспоминания о его приключениях — «Правдивое и странное описание странствий двух английских пилигримов» (1603) — пользовались огромной популярностью в Лондоне. Еще один из этих отважных англичан — Джон Сандерсон, торговый агент Левантийской компании, — подвергся нападению францисканских монахов, «чей падре обвинил меня в том, что я еврей». А потом его арестовали турки. Желая обратить Джона, религиозная принадлежность которого им была непонятна, в ислам, они отвели его к кади, который допросил англичанина и, поняв, что тот все же христианин, отпустил его.

Фанатизм и христиан, и мусульман подчас выливался в насилие, а оно, в свою очередь, сразу обнаруживало истинные пределы хваленой османской веротерпимости; по требованию улемов османский наместник снова закрыл синагогу Рамбана, любимую синагогу иерусалимских евреев: им было запрещено молиться там, и в здании устроили склад. А когда францисканцы тихонько расширили свои владения на горе Сион, по городу поползли слухи, будто они роют подземный ход на Мальту, чтобы по нему пришло в город христианское войско. Чернь во главе с кади напала на монахов, и от гибели францисканцев спас только османский гарнизон. Португальскую монахиню, крестившую мусульманских детей и обличавшую ислам, сожгли на костре во дворе перед церковью Гроба Господня[194].

И, наконец, на Пасху 1610 года в Иерусалим прибыл молодой англичанин, представлявший не только протестантизм, но и Новый Свет.

Джордж Сэндис: первый англо-американец