Иерусалим. Биография

В отличие от сионистов, жаловался Пиль, «ни один арабский лидер ни разу с самого 1919 года не допустил даже мысли о возможности сотрудничества арабов с евреями». Лишь Абдалла в Трансиордании с энтузиазмом поддержал план Пиля, и сегодня, оглядываясь назад, мы понимаем, что это могло бы помешать созданию Израиля в его нынешней форме. Но в тот момент любая идея еврейского государства, выдвинутая кем угодно и в какой угодной форме, в принципе не могла устроить палестинцев: и муфтий, и его соперник Нашашиби отвергли ее.

Восстание вспыхнуло с новой силой. На этот раз муфтий открыто одобрил насилие и сам занялся организацией действий мятежников. Но, видимо, он был более заинтересован в уничтожении своих палестинских соперников, нежели в истреблении британцев или евреев. «Похоже, — пишет современный историк рода Хусейни, — именно он ответственен за развязывание внутреннего террора как средства контроля». Сидя над тарелкой любимого чечевичного супа, муфтий — никогда не расстававшийся со своими суданскими телохранителями, отобранными из числа стражей Харама, — вел себя как босс мафии, отдавая приказы об убийствах, в результате которых за два года братоубийственной бойни были уничтожены многие из его самых порядочных и умеренных союзников-арабов. Через девять дней после встречи с Пилем муфтий позвонил генеральному консулу Германии в Иерусалиме: он хотел бы выразить симпатию нацистам и подтвердить готовность к сотрудничеству. На следующий день британцы попытались арестовать муфтия, но он нашел убежище в мечети аль-Акса.

Британцы не отважились штурмовать святыню. Они просто заперли Хусейни на Храмовой горе, объявив его организатором мятежа. Однако не все арабские банды подчинялись муфтию: джихадисты, последователи аль-Кассама, с равным энтузиазмом убивали как «неверных», так и всех арабов, которых подозревали в сотрудничестве с британцами и евреями. Между арабами развернулась настоящая и крайне жестокая гражданская война. Именно к этому времени относятся слова Ахмеда Шукейри о том, что муфтий заставил горевать многие семейства.

Поначалу поддержавший восстание Раджиб Нашашиби теперь выступил против муфтия, обвинив его в терроре и ошибочной стратегии. В ответ виллу Нашашиби обстреляли из пулеметов, один из его младших двоюродных братьев, игравших в футбол во дворе, был убит. А после того как племянник Нашашиби-старшего Фахри-бей прямо обвинил муфтия в этом и других злодеяниях, во всех арабских газетах был опубликован призыв муфтия к убийству Фахри — и впоследствии он был убит в результате покушения в Багдаде. Нашашиби также вооружили своих слуг и сторонников. Эти так называемые «отряды Нашашиби», или «отряды мира», воевали против боевиков муфтия. Арабские и турецкие головные уборы стали своего рода униформой мятежников: сторонники Хусейни носили клетчатые куфии, а приверженцы Нашашиби — тарбуши (фески). Муфтий учредил специальные революционные трибуналы для осуждения предателей и даже выпустил специальные «повстанческие» почтовые марки.

Непосредственно в Иерусалиме восстанием руководил Абд аль-Кадир Хусейни, 30-летний командир Армии джихада. Сын покойного Мусы Хасима Хусейни, взявший себе боевую кличку Абу Муса, он начал свое образование в школе англиканского епископа Гобата на горе Сион, а продолжил в Каирском университете, где открыто проповедовал джихад, обвиняя британцев в вероломстве, а сионистов — в заговоре. Высланный из Египта, он создал Палестинскую арабскую партию — партию муфтия, — редактировал ее газеты и организовал — под видом отряда бойскаутов — свою собственную вооруженную организацию «Зеленая рука», которая стала боевым крылом партии.

Дома, в Иерусалиме, Абу Муса с его усами в ниточку и в английском костюме являл собой воплощение джентльмена, но его подлинной стихией были подполье, конспирация, партизанская война. Он частенько «наносил чувствительные унижения колониальным силам, расположенным вокруг Иерусалима», — пишет Вазиф Джавгарийе. В 1936 году в сражении с британскими танками под Хевроном Абу Муса был ранен, но, подлечившись в Германии, вернулся на свою базу, которую устроил в Эйн-Кереме, родной деревне Иоанна Крестителя, чтобы продолжить борьбу. В Иерусалиме он организовал убийство начальника британской полиции, а когда он был ранен еще раз во время налета британской авиации, приверженцы Абу Мусы окончательно стали считать его арабским рыцарем, презревшим роскошь ради борьбы бок о бок с арабскими феллахами против неверных «незваных гостей». Однако его враги среди палестинцев считали Абу Мусу одним из худших полевых командиров муфтия, чьи боевики заняты в основном тем, что терроризируют арабские деревни, не поддерживающие Хусейнидов.