Иерусалим. Биография

Бен-Гурион улыбался журналистам: «Мы сделали это!» — но от откровенного ликования воздержался. Бен-Гурион неоднократно соглашался на раздел Палестины на два государства, но на сей раз евреям предстояло отразить вторжение сразу нескольких регулярных арабских армий, и никто не мог сказать, удастся ли это новорожденному государству. Кроме того, взгляды Бен-Гуриона заметно изменились с 1920-х — начала 1930-х годов, когда он мечтал об общей с арабами социалистической Палестине или федеративном государстве. Ныне, даже перед лицом тотальной войны, он не собирался делить землю Израиля ни с кем.

На иерусалимском фронте солдаты Рабина из бригады «Харель» слишком устали, чтобы слушать выступление Бен-Гуриона. «Эй, парни, выключите его! — попросил один из них. — Я до смерти хочу спать. Отложим разговоры на завтра!» «Кто-то встал и повернул ручку приемника. Повисла тяжелая тишина, — вспоминал Рабин. — Я хранил молчание, подавляя нахлынувшие эмоции». К слову сказать, большинство иерусалимлян также не слышали Декларацию в прямом эфире, потому что арабы отключили электричество.

Через 11 минут президент Трумэн объявил о том, что США де-факто признают Израиль. Под влиянием Эдди Джейкобсона он уже раньше неофициально заверил Вейцмана, что поддержит раздел Палестины. Но Трумэн с трудом справлялся с собственной администрацией, когда дипломаты ООН пытались отсрочить этот раздел. Госсекретарь США Джордж Маршалл, бывший во время Второй мировой войны начальником генштаба, открыто возражал против признания Израиля. Однако Трумэн все же поддержал создание нового государства, а Сталин стал первым, кто признал Израиль де-юре.

В Нью-Йорке Вейцман, уже почти слепой, обрадованный провозглашением независимости, но чувствовавший себя забытым и покинутым, ждал в своем номере отеля «Уолдорф Астория», когда Бен-Гурион предложит ему стать первым президентом Израиля. Трумэн предложил Вейцману нанести первый официальный государственный визит в качестве президента Израиля в Белый дом. Позднее, когда Эдди Джейкобсон выразил американскому президенту признательность за «помощь в создании Израиля», Трумэн ответил: «Помощь в создании? Да я же царь Кир! Я настоящий царь Кир!» А когда его благодарил главный раввин Израиля, на глазах Трумэна показались слезы. Президент Вейцман направился в Израиль, опасаясь, что «еврейские святилища в Иерусалиме, пережившие варваров Средневековья, ныне пребывают в плачевном состоянии».

В Иерусалиме Анвар Нусейбе и некоторое число ополченцев, в основном из бывших полицейских, делали все что в их силах, чтобы удержать Старый город до прихода арабских армий. Нусейбе был ранен в бедро, и ему ампутировали ногу. Но партизанской войне пришел конец. В войну вступали регулярные армии, и положение Израиля было крайне тяжелым. Пять армий Лиги арабских государств — Египта, Трансиордании, Ирака, Сирии и Ливана — вторглись в Израиль с очень простой миссией: истребить всех евреев. «Это будет война на уничтожение, — заявил генсек Лиги Аззам-паша, — это будет великое побоище, о котором станут рассказывать так же, как рассказывают о резне, учиненной монголами или крестоносцами». Командующие арабских армий были уверены в себе — даже слишком уверены. Свыше тысячи лет евреи были жителями исламских империй: иногда к ним относились терпимо, иногда подвергали гонениям, но они всегда оставались покорными и смиренными. «Арабы считали себя великими воинами, а евреев — народом лавочников, — вспоминал генерал Джон Глабб, английский командующий Арабским легионом короля Абдаллы. — Египтяне, сирийцы и иракцы полагали, что им не составит труда разгромить евреев». Рвение джихада смешивалось с надменным национализмом. Арабы и помыслить не могли, что евреи осмелятся противостоять их армиям, а многие джихадистские группировки, сражавшиеся вместе с регулярными войсками, издавна были проникнуты фанатическим антисемитизмом. Половину египетских сил составляли моджахеды «Братьев-мусульман». В их числе был и Ясир Арафат.

Однако интервенция с ее кровожадными надеждами и политическим цинизмом обернулась бедствием для палестинцев: она помогла выковать больший по площади и более сильный Израиль, чем тот, что мог бы сформироваться без этой войны. Теоретически общая численность арабских сил составляла 165 тыс. человек. Но они были настолько плохо организованы, что в мае арабы смогли вывести на поле боя лишь около 28 тыс. солдат — то есть примерно столько же, сколько израильтяне. Поскольку самым боеспособным соединением был признан 9-тысячный обученный британцами Арабский легион Абдаллы, король и был официально назначен Верховным командующим вооруженных сил Арабской лиги.

Стоя на мосту Алленби и вытащив пистолет, Абдалла выстрелил в воздух и воскликнул: «Вперед!»

Абдалла Нетерпеливый