Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Возможно, семья генерала Гаврилова, в доме которой жили Булгаковы, послужила прототипом для членов семьи Рихтер – персонажей Ю. Л. Слезкина. К моменту прихода красных во Владикавказ генерал Гаврилов ушел с белыми[414], поэтому его жена и пригласила Булгаковых жить у них, о чем сообщает Т. Н. Лаппа:

Генерал ушел вместе с полком – при слухах, что красные наступают <…>, а генеральша Лариса Дмитриевна пригласила нас жить к себе – в свободную комнату. Они сами снимали, кажется, у атамана дом. У нее был сын – мальчик, прислуга финка Айна[415].

В «Коммунисте» от 21.08.20 опубликовано сообщение о смертном приговоре Терского ревтрибунала, который был вынесен финляндской подданной Агнессе Меанпэ, обвиненной в службе в контрразведке у белых, выдаче советских работников, личном участии в арестах, избиении и грабеже[416]. Возможно, это и была прислуга Гавриловых:

Ей хотелось, чтобы мы к ней переехали на квартиру. Вскоре мы в доме Гавриловых заняли комнату. Здесь-то М. А. и заболел тифом[417].

Лариса Леонтьевна Гаврилова (именно так называет ее М. А. Булгаков в «Записках на манжетах»[418]) – не литературный персонаж и не плод мемуарной фантазии, а вполне реальная женщина, к тому же очень быстро решившаяся идти служить красным:

26.04.1920. Удостоверение. Дано сие Гавриловой Ларисе Леонтьевне в том, что она действительно состоит на службе в отделе Внутренних дел при Революционном комитете Терской области, что подписью и приложением печати удостоверяется[419].

Тем самым героиня Ю. Л. Слезкина, Евгения Ивановна, могла быть образом Татьяны Николаевны. Рассказ Ю. Л. Слезкина об обыске, во время которого чекисты перебирали вещи сына генерала Рихтера, Димы, мог быть связан с арестом реального Дмитрия, сына атамана или самого генерала (?), упомянутого Т. Н. Лаппа. Примечательно, что писатель сохраняет даже то же имя. Обвинение, выдвинутое против генеральши Рихтер, в хранении романовских денег перекликается с пассажем М. А. Булгакова в «Записках на манжетах», где в диалоге с Ларисой Леонтьевной, в бреду во время болезни героя возникают такие же деньги:

Там, в скиту, фальшивые бумажки делали, романовские <…> Не монашки, а бумажки…[420].

К тому же описание комнаты, которую занимала актриса Ланская, жившая у Рихтеров, совпадает с тем, что сообщала Т. Н. Лаппа об их жизни в доме Гавриловых:

Хороший очень дом, двор кругом был, и решеткой такой обнесен, которая закрывалась <…> И стали мы жить там, в бельэтаже <…> Хорошая большая комната была, мебель шикарная…[421]; Дом был двухэтажный добротный <…> мы жили на втором этаже <…> особняк<…>[422].

В. М. Булгакова в письме от 30.12.20 сообщала дочери Н. А. Земской о местонахождении сына:

Адрес Миши: Владикавказ, Мариинская ул. д. 61, кв. 3[423].

Ю. Л. Слезкин многократно упоминает аналогичное расположение комнаты Ланской:

Наверху во втором этаже звякает стеклянная дверь, на балконе появляется Ланская. Она склоняется над перилами <…> чугунные перильца <…>[424].

В романе Ю. Л. Слезкина дом Рихтеров находится близ Лорис-Меликовской: Халил-Бек говорит, что Петр Ильич «два раза проезжал по Лорисмеликовской улице», подразумевая, что он хотел видеть Ланскую[425].