Иерусалимская история

Но здесь необходимо обратить внимание и на другой момент. Как мы уже отмечали выше, Фульхерий, оставшись в Святой Земле, в скором времени начинает переосмысливать значение и самого похода, и последующего возникновения христианских государств на Ближнем Востоке. Для него франки — избранный народ (I,29,4). Но эта мысль нуждается в подтверждении. Поэтому Фульхерий все чаще бросает свой взгляд в глубину веков, чтобы провести параллели между деяниями еврейского народа и франками. И его проводниками в этом деле выступают не только ветхозаветные книги, но и Иосиф Флавий, в творчестве которого он черпает вдохновение.

Но для оценки Фульхерия как историка нам важно не только определить его источники информации, но и понять принципы работы с ней.

Ж. Флори в одном из своих исследований упрекнул Фульхерия за настойчивое стремление скрыть противоречия и сгладить все острые углы[67]. В подтверждение слов французского ученого можно привести рассказ нашего историка об уже упомянутых нами событиях, связанных с утверждением Балдуина Булонского, будущего короля Балдуина I, в Эдессе. Торос, армянский правитель указанного города, не имея наследников и будучи крайне непопулярным среди своих подданных, отправил посольство к Балдуину с просьбой оказать ему помощь, определенно дав понять, что тот может рассчитывать на получение княжества в качестве наследства после его смерти (I, 14, 5—6). Однако, когда Балдуин прибыл в Эдессу, против Тороса был организован заговор, в результате которого он был убит. Балдуин не принимал в нем участия, но занял выжидательную позицию. Фульхерий, несмотря на то что находился вместе с Балдуином в Эдессе, крайне немногословен в отношении этих событий и даже попытался выгородить своего покровителя, заявив, что тот старался уговорить противников Тороса сохранить ему жизнь (I,14, 13).

Более того, с тем фактом, что Балдуин, а вместе с ним и Фульхерий, отправились в Эдессу, покинув, соответственно, основные силы крестоносцев, тесно связана попытка нашего автора умолчать о том, что Урбан II в качестве главной цели крестового похода подразумевал освобождение Иерусалима[68]. В речи римского папы на Клермонском соборе, представленной нам Фульхерием, отсутствует всякое упоминание о Священном городе. И далее по ходу текста он достаточно туманно высказывается о конечной цели экспедиции: «После этого многие люди разных занятий, узнав об обещанном отпущении грехов, движимые чистыми помыслами, принесли обет отправиться в поход туда, куда было предписано (курсив мой — А.С.)» (I, 4, 3). И несмотря на то, что абсолютное большинство хронистов Первого крестового похода упоминает об Иерусалиме как о конечном пункте похода, на основании свидетельства Фульхерия у ряда историков сформировалось мнение, что Урбан II в первую очередь планировал оказать помощь Константинополю и восточным христианам в их борьбе с турками-сельджуками.

В данном сюжете лейтмотив нашего автора кажется очевидным. Столкнувшись, по всей видимости, с упреками в адрес Балдуина, что тот оставил крестоносное войско и обосновался в Эдессе, Фульхерий пытается оправдать его действия. В одном пассаже он рассуждает на предмет того, что «может быть, сам Божий промысел удержал... Балдуина здесь...» (I, 33, 3), чтобы помешать туркам отвоевать утерянные ими территории и, тем самым, прервать сообщение крестоносцев с Византией и Европой.

И все же выводы Ж. Флори касательно подхода Фульхерия к работе нам кажутся справедливыми лишь отчасти. В. Эпп отмечает, что во второй редакции у Фульхерия отчетливо проявляется стремление усилить доверие к «Иерусалимской истории»[69]. Прежде всего, это касается коррекции сообщений сомнительного содержания о численности войск и ряда описаний географических объектов. Фульхерий впервые во второй редакции рассказывает о событиях, которые складывались для франков неблагоприятно. Он сообщает о поражении франков у Харрана в 1104 г. (II, 27); добавляет в повествование рассказ о распре Танкреда, с одной стороны, и Балдуина де Бурга и Жослена — с другой, в результате чего разгорелся вооруженный конфликт с привлечением турецких контингентов (II, 28).