If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

В попытке воззвать к разуму, обратилась к нему, лежащему на не раскрытой; поверх покрывала постели: – Ты мог бы, так не спешить обратно так, что за срочность? – Щеки, «гусара» в это время пылали, «по вероятности, зашкаливает давление»: – Приводи себя в чувства там, в следующий раз у Тамары. Не представляешь, как поубавится её любовная «спесь», нетерпение, рвение, стоит немного с тобой понянчиться: «Да и, что толку, с ним разговаривать, когда человек в таком «скотском», еле живом состоянии?»

Тем временем, повесивши вещи его в шифоньер, принесла больному Владимиру чаю, таблеток, разместив у самого изголовья на прикроватную тумбочку со стаканом воды, и спокойно сказала; тихо, в почти, что вполголоса: – Поверь мне, Сысоев, что те, кто грозят, дальнейших действий, не предпринимают,… Вероятно, слова её возымели воздействие, успокоив больного на голову и, теперь в стенах комнаты со стойким амбре; спиртного послышался мерный храп, после чего Людмила вернулась в помещение кухни, притворив наглухо дверь.

Взяла телефон и, удобно устроившись на небольшом мягком диване, попыталась отвлечься, погрузившись в онлайн. Но, несмотря на спокойствие ночи, мысли прыгали в замершей тишине, впиваясь и кусая больней самолюбие, подобно незримым безжалостным блохам: «А вот, когда, в ноябре порывалась уехать домой то, зачем он меня уговаривал не уезжать. Как жалко терять время на бессмысленный быт и выслушивать эту разную чушь про какие-то связи!

А как похожи эти события на историю жизни поэта, подумав про Блока, который любил жену но, чувства влюблённого были не от мира сего, имея в виду его порочные связи, тут вспомнились строки Прекрасной Даме: «Но, не вижу себя в роли Офелии» и, тем не менее, мысленно возвращалась к Блоку, воспевшего свою несравненную Даму. Людмила, находила нормальными отношения; в естественной моногамии, без отклонений, не желавшая скрашивать жизнь в одиночестве с ловеласом, поющим всякую ересь.

Полночный телефонный разговор, поговорив с сестрой с кухни, она направилась спать в смежную с хозяином комнату, где расправив постель, уснула.

Хлопнула дверь, Людмила открыла глаза, тем временем, оживший Владимир, в прихожей снимал свой чёрный, кожаный плащ.

– Люсьель, давай всё оставим как есть, – взмолился с утра сбегавший за шампанским Сысоев.

– Я подумаю, – произнесла она, глядя в упор на него, в тот самый момент, она размышляла: «Что это значит – оставить всё, так как есть, а это значит…, что он продолжит и с ней и со мною?» А он, стоял, выжидая и немного нагнувшись, локтём облокотившись о край стола, рука его подрагивала, зрачки заблестели, глаза бегали по сторонам, словно серые рыбки в мутном пруде.

Оценив его состояние, Людмила спокойно и немного потянув, – ну…, что ж, – сказала, – тогда, подобьём твой баланс.

– Так, теперь … подсчитаем, сколько ушло на неё, – не отвечая прямо, на просьбу отказом, решила применить своеобразный, отвлекающий ход: – А, что…, и подарки у неё такие же, как и мои – это значит…, серьги, ты даришь, кулон как мне и кольцо? На самом деле, сейчас она развлекалась, только смысла этой комедии, как и о том, что Людмила ломает комедию, он как видно не знал.

– Значит, ты всегда врёшь о расходах Камиллы, мне говоришь, что нет денег, как и в августе, когда ты гусарил в Крыму, замечательно так, вот в чём причина!

– Люсьель, скажи, что ты хочешь? Или пожелай только, и я сниму денег, сбегаю быстро но, только не уходи, всё не серьёзно с Тамарой, пойми, ну пообщались на отдыхе. Однако в Москве, я не собирался с ней продолжать никаких отношений, а это звонила она.

Теперь, Людмиле стало понятно и отношение его дочери к ней; «конечно, какое могло быть отношение к ней, какое восприятие от Камиллы ещё можно ждать; будучи в глазах дочери очередной пассией папы, когда у Владимира постоянно меняются женщины, какое доверие может быть к ней? А я то, полагала, что ко мне он относится по-другому, виня в корысти Камиллу, которая служила только ширмой отцу, за которой чудесно скрываться, когда речь затрагивала финансы. Поначалу мысль казалась обидной: «но, ничего, может ситуация мне на пользу пойдёт, устроюсь с полугодовым графиком по работе и покончу со всем, осталось не долго, – утешала себя она, старясь успокоить развалившие нервы, воспринимая, происходящее с ней, с присущим своим оптимизмом. Ведь предлагали мне недавно работу в семье, шесть месяцев с проживанием в центре столицы и столько же в Ярославле, зачем же, я отказалась и ради чего? – А, что теперь, что на текущий момент? Сожалеть могут только дураки понапрасну: как «после драки кулаками махать?»

Тем временем на пороге показался Владимир, с букетом роз и шампанским, предложивший ей посетить театр: Театр Моссовета, прославленный блистательными актерскими именами: Сергеем Юрским, Маргаритой Тереховой, Александром Домогаровым и многими другими представителями блистательной театральной труппы, она согласилась. Сделав заказ билетов на вечернюю премьеру в театр Моссовета , в театральной, предварительной кассе, билеты на которую должен был доставить театральный курьер.