If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

– Ждёт? Не волнуйся, у него появилась другая но, дело не в ней, это я помышляю сменить обстановку, видишь ли, в настоящее время меня интересует мой короткий рывок в отношении вакансий, тем более что впоследствии, уезжаю.

– Останься ради меня, я найду тебе комнату.

– Да, да Бранислав и дело не в нём, порой заводя связи на стороне, такие мужчины пытаются привлечь внимание. Понимаешь ли, такие попытки заинтриговать, не он стремиться расстаться, а между тем, я чувствую, что в моей жизни что – то должно меняться, не то и дело не в его отношениях с дамой, они меня мало волнуют и не в разнице возраста, у любви возраста нет.

Между жизнью в столице и отъездом стоят перемены. Меня утягивает какой – то пространственно временной магнит, у меня случалось подобное, мне трудно объяснить в двух словах, например: Сначала делаешь заграничный паспорт никуда, собственно, не собираясь, а потом стечение обстоятельств, получаешь приглашение, и тут требуется срочно отбыть.

Лицо его вновь стало серьёзным, все чёрточки гладкой поверхности кожи сейчас напряглись, казалось, он сосредоточился на словах, боясь пропустить малейшее изменение мимики или во взгляде, как будто от этих фраз в его жизни что – то изменится.

– Иногда в мечтах мы рисуем воображаемую картину, представляя часть жизни в определённом, отрезке времени, но в прошествии, вдруг замечаем, что к удивлению ситуация изменилось, с перестановкой приоритетов, как местоположение фигур на шахматной доске – что – то близкое к рокировке.

В такие минуты, когда бываю одна – мне хорошо в таких ощущениях, одной, как рыбе в воде, особенно вечером, когда пишу за столом, глядя на улицу, как спускаются сумерки и загорается неоновый свет, нет суеты, не утомляет кухонный быт и я, размышляю. А, иной раз, я нет-нет, да и, смотрю со стороны на себя и что я вижу; словно я здесь и меня нет.

А с другой стороны, создавая некую картину – иллюзию, порой не замечаем столь очевидного сюжета, создавая в своём представлении определённый образ людей, никто не обращает внимания на сигналы, посылаемые нам из «вне». И почему порой то, что планируем, не выходит, значит не выходит, предугадать эту реальную цепь событий, выстраивая сюжет, визуализацию, задуманную нами, чтобы жизнь текла по сценарию. Не только потому, что мы не можем залезать в чуждый мозг, в мысли других людей, мысли других – чёрные ящики, чтобы не обманываться в будущем, не надо идеализировать окружение и жить фантасмагориями, нонсенсами, игнорируя реальность.

Она говорила и говорила, словно её прорвало, а он, не перебивая слушал, и тут он приблизился, протянул руки, дотронулся до рук Людмилы в перчатках, взгляд его говорил, что она может растаять, исчезнуть, как лёгкий снежный пушок.

– Ирен, скажи до тех пор, пока ты ещё не уехала, ты сходишь со мной куда ни – будь? Я бы хотел.

– Схожу, не волнуйся, пока когти не рву, – Людмила стала смеяться и, тем не менее, ты называешь меня по псевдониму – Ирен. А, какое бы ты дал мне имя, назови меня подходящим мне.

– Маргарита, Мадлен…,

– Далеко не…, – она расхохоталась, забавно!

– Кристина…Сильва?

– Ну, ты и вообразил, Бронислав! А как тебе нравится просто Людмила?

– Бесподобно и нежно, Ирен. А Вы обманщица! Ах, простите, простите, я позабыл…, Вы – Людмила.

– Как там у тебя, о поцелуе мостов? А эти строчки про бродячих львов на Невском , где гуляет сфинкс и уплывающий красный дельфин, что питается не мечтами, а ставридкой…и дальше…

– «Подарите даме розовый букет -

– Розы очень нравятся в морозы…

– Ну а дальше, дальше много прозы!»

Глава десятая

Стрелки часов достигли пятнадцати, уронив в прихожей ключи, подняла, поместив в «дамскую» сумочку, надела пальто… И не теряя времени, направилась в парикмахерскую. По пути припоминая момент, как уронила ключи и примету: «Если на пороге обронишь ключи то, жизнь непременно изменится».

В парикмахерской обменялась приветствием с парикмахершей, сняв пальто, расположилась в указанном кресле, поставив перед собой на полочку дамскую сумочку.

По modus vivendi с Мохаммедом, её внешность нужно приблизить к облику восьмидесятых годов, когда они оба были студентами одного института.

Через два часа, Людмила в метро на станции Жулебино, спустилась по эскалатору на платформу, слившись в поток пассажиров метро, шагнув в остановившийся вагончик.

Проехав несколько станций, совершила две пересадки, выйдя в одном из залов подземки, остановилась у автоматической кассы автомата, запустила монеты, в отверстие показался билет, где отпечатан маршрут: Аэропорт Шереметьево. На табло перед выходом, прочла номер нужной площадки. Пройдя к остановке автобуса, выждала пару минут, до прихода автобуса по маршруту в аэропорт.

За витражами окон улицы погрузились во тьму, автобус удалялся на северо-запад Москвы, приближаясь к международному аэропорту, одному из главных столичных аэропортов. Шереметьево, входивших в десятку крупнейших в Европе, принадлежащих к числу самых загруженных аэропортов. Вскоре вошла в зал прилёта в минувшем часу, отправила смс Сысоеву: Уехала по работе на пробные дни, до завтра, не жди.