If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

Вначале Сысоев и поселился то, у них на несколько дней, в ожидании приезда его коллеги Владимира, высказав намерение перебраться на дачу, его московского друга, коллеги в Чемитку, в одни из живописнейших уголков побережья.

Тем днём, Людмиле думалось, что, скорее всего под действием алкоголя, он, позабыл о правилах хорошего тона, учитывая, что в тех, обстоятельствах он был не один, а с приглашёнными дамами. В такой ситуации, как помнится, окинув взглядом подругу, вначале она понадеялась, отыскать у подруги поддержу. Вот только мысли той, в тот момент, занимал совершенно другой человек, сидящий неподалёку со своей дамой, «это был полный отпад», и было смысла, её посвящать.

В зале было достаточно шумно, на сцене под громкий аккомпанемент звучал чёрт те какой голос, одного из заезжих лабухов. «Будь я одна, – рассуждала Людмила, – то, не поминай меня лихом, я бы молча ушла из кафе но, на тот момент хлопающая глазами подруга упросила остаться в «Бам уче». Тем вечером, когда Владимир вернулся за столик, Людмила сначала отодвинулась от него, он словно ничего не понимая, лишь почесал затылок, а тут из динамика полились ритмичные звуки, мелодии в стиле Латино. Помнится, как поставив в тупик, его и свою подругу, что остались за столиком: Встала и, направившись к пятачку эстрады, в круг людей там танцующих сальсу и с чувством зажгла. Один из мужчин не преминул приударить, оказывая блондинке, знаки внимания тот, что был в ярко красной рубашке, облегающей его накачанный торс, свободная линия кроя брюк от бедра, придавала мужской фигуре чёткую стройность. Тогда, что называется, Людмила оторвалась; покачивая и тряся бёдрами, двигаясь в такт, отстукивая каблуками, как кастаньетами, протанцевав с партнёром не один танец подряд. И только затем, как она вернулась обратно к Владимиру и приятельнице, что неотрывно смотрели, «как баран на новые ворота», и тут же, заметив, как танцора в красной рубашке к выходу увлекла какая – то женщина.

Той ночью, по приходу домой, Людмила закрылась на ключ в одной из трёх комнат, оставив Владимира, поразмышлять в одиночестве. А поутру, она быстро собралась и ушла на работу. И только к вечеру, вернувшись, домой, удивилась, что после ссоры Владимир не съехал, его вещи по-прежнему находились в гостиной, а вскоре отсутствующий владелец вещей появился на пороге квартиры, с бутылкой шампанского. Он так и не перебрался дачу к приятелю, не смотря на то, что его приятель прибыл на место и находился в посёлке Чемитка, в пяти километрах от них. Отношения Людмилы с Владимиром Арнольдовичем продолжились до его отъезда в Москву, не смотря на инцидент, который случился на набережной в кафе и отошедший в прошлое.

После отъезда, Сысоев продолжал напоминать о себе, он звонил, приглашая в гости. Людмила приезжала на время каникул но, скорее, чтобы посетить Москву, пройтись по музеям столицы, как таковая, его персона не была ей особенно интересна, бывало, что она гостила у него неделю, две во время праздников, пока не переехала к Сысоеву окончательно».

И вот, сейчас сидя в тишине комнат квартиры, и посмотрев на большие настенные часы, что не могли отбивать и ритма, механизм кукушки по случайности повредил, Владимир, сбросив на пол, вынося на чистку ковер, и вновь теперь задалась вопросом: «А разве, меняется человек? – ответив себе, – по вероятности – нет».

Герой любовник вернулся следующим днём, ближе к вечеру. В течение суток Людмила не отвечала на телефон, считая, «бессмысленным выяснение отношений, когда они оба у аппарата, Тамара поблизости с ним, такое представляется близким к абсурду».

– Ну и где же ты был? – поинтересовалась Людмила, заметив «пришельца» в коридорном проёме, он показался еле живым, переминаясь с ноги на ногу и еле держась, естественно, не разувшись, прямиком отправляясь в кровать.

– Людмила, тебе она говорила…, я был у неё, – объясняя, облокотившись о компьютерный столик, забросил подальше, свой кожаный «саркофаг», – а теперь я устал и хочу спать, – затем сел поверх покрывала и принялся раздеваться, пытаясь снять обувь с затёкших к вечеру ног.

Зазвонил телефон, когда, наконец – то, ему удалось вынуть ногу из туфли, раскачиваясь, придерживаясь за спинку кровати, ему удалось снять, лежащую трубку и тут с раздражением произнёс:

– Да…, ну, да, сказал же, тебе, поговорю. Я помню…, да, да обещал, ну…, у, – затем почти криком, ответил подруге, – оставь семью моей дочери и зятя в покое!

А после Сысоев повернулся к Людмиле и как маленький мальчик, стал жаловаться на Тамару, как оказалось, работницу адвокатуры: – Ты только представь, она пригрозила мне, что донесёт, куда следует о том, что мой зять не сдавал экзаменов на гражданство, мотаясь каждые три месяца в Лондон! А, кроме того, Тамара мне пригрозила какими – то там, генералами!

– Детский сад, – возмутившись в начале, она улыбнулась, заметив:

– Но и такое бывает, когда женщины мстят.

– Кому гусарить, а выхаживать, – сетуя, Людмила подошла к плите и поставила чайник.

– Валидолом и чаем отпаивать мне, а Сысоев?