ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Фактически это сделало Иззата Ибрагима ад-Дури «ходячим досье» на всех управленцев и руководителей высшего и среднего звена управления страны, кандидатуры которых проходили через согласование с ним. Более того – значительная часть этих людей были лично обязаны или преданы ад-Дури, что стало ключевым условием работы в подполье после 2003 года. Кандидатура Иззата ад-Дури была настолько логичной на посту координатора и руководителя всего баасистского подполья, что никаких возражений не вызвала.

Кроме того, в связи с гибелью лидера партии Саддама Хусейна Иззат ад-Дури стал руководителем (секретарем) Регионального иракского отделения панарабской партии Баас, что сделало его высшим партийным руководителем всех членов этой партии в Ираке и поставило на один уровень с руководством Баас в других странах.

Иззат Ибрагим ад-Дури и Саддам Хусейн

Обладая к этому времени немалым опытом аппаратной работы, ад-Дури активно приступил к созданию подпольной структуры Сопротивления – Высшего командования джихада и освобождения. Организационно она была создана в довольно короткие сроки, чему способствовала серьезная подготовительная работа еще во время существования режима (об этом чуть ниже), однако перед руководством Баас встала проблема целеполагания. Конечная цель – возвращение к власти – выглядела очевидной. Вопрос заключался в стратегии и выборе партнеров и союзников. Будучи меньшинством, имея в противниках не только шиитов и курдов, но и самые могущественную силу на планете – США и их союзников, вопрос выбора стратегии борьбы явно не выглядел тривиальным.

Учитывая предельную закрытость подполья, исключительную скудость сведений о тех процессах, которые происходили и происходят внутри него, можно лишь догадываться, как именно была поставлена эта проблема, как проходило ее обсуждение и какое именно решение в конечном итоге было принято.

На самом деле даже без конспирологии можно выстроить логику, которой обязаны были руководствоваться баасисты Ирака, сброшенные на самое дно. И сравнить эти рассуждения с тем, что мы видим на самом деле.

Члены партии Баас были правящей элитой иракского государства и общества. Не стоит полагать, что это были только арабы-сунниты. В ближайшем окружении Саддама с ними неплохо уживались и туркмены (причем весьма непропорционально по отношению к их удельной численности), и христиане. Автократический Ирак был классической восточной деспотией, в которой принцип личной преданности превалировал над всеми остальными. Кроме того, в формально светском Ираке процветал и трайбализм, и клановость, и семейственность – в общем, все, что присуще традиционному Востоку. Не нам судить, насколько это хорошо или плохо – это реальность, которую стоит принять и понять. Нам важно, чтобы так же относились и к нашей специфике и не позволять ее искоренять в угоду каким-то очередным новомодным веяниям типа общечеловеческих ценностей.

Что могут испытывать люди, которые были всем и одномоментно стали никем? Естественно, жгучее желание вернуться обратно на вершину. В новом Ираке они стали изгоями, никаких шансов встроиться в новую жизнь им не оставили, на них была объявлена охота. Не отягощенные особыми принципами, несколько сот тысяч человек были мотивированы на борьбу так, как не могут мотивировать никакие самые пламенные призывы. Они сами готовы были призвать кого угодно, лишь бы вернуть свое прежнее положение.

Однако это были не только жадные до власти, но еще и умные люди. Прекрасно понимающие, что светский проект завершился. Ренессанс ислама уже состоялся, и зажечь кого-то идеями панарабского социализма после его очевидного краха – пустая трата сил и времени. Проигравших не любят, любят сильных. На Востоке особенно.

В какой-то мере мы можем видеть это по событиям в России, а теперь в особенности – и на Украине. Коммунистические партии в наших странах, которые и олицетворяют крах социалистического проекта, умело пользуясь ностальгией части населения по прежним временам, оказались способны встроиться в существующую совершенно антинародную систему власти. При этом ни малейшего желания строить социализм у них нельзя обнаружить даже под микроскопом. Место в парламенте, часы «Роллекс», положенный по должности «мерседес» – что еще нужно, чтобы встретить старость?