Игла и нить

Анна подумала о семейном архиве Эверделлов, что лежал под ее кроватью в доме тети. История их семьи была стерта – кто-то знал правду и решил скрыть ее. Проклятия привлекают внимание, как мертвые туши привлекают мух…

– Охотники, – наконец сказала девочка. Те, кто знает наши секреты, – знают ли они ее тайну? – Тетя уверяла, что проклятие привлечет их, и теперь мы оставили след из хлебных крошек, ведущий к нашей двери. Дарси назвала нас ведьмами!

– Нет никаких охотников, Анна. Но мы действительно не знаем, что происходит, и, несмотря на свою паранойю, Вивьен не лгала, когда говорила, что проклятия – это мощная форма магии. Нам важно не выставлять свои способности напоказ.

– Но заявление Дарси привлечет внимание.

– Ее заявление попало в новости, потому что у нее был роман с директором школы, а не потому, что в них упоминается магия! В любом случае Семерка вернулась, и они позаботятся о тех, кто предположительно ведет на нас охоту.

Анна хотела верить Селене, но после событий этого года она сомневалась, что данные слухи возникли на пустом месте.

– В любом случае наузники захотят избавиться от нас. – Анна вспомнила слова миссис Уизеринг: «Теперь твоя очередь». – Они знают, что мы прокляты.

– С наузниками разберутся, – успокоила ее Селена. – Целая роща травников готова сразиться с ними, а этой миссис Уизеринг придется иметь дело со мной. Ты теперь в безопасности. Ты теперь свободна. Все кончено.

Анна была уверена, что опасность еще не миновала. Как я могу быть свободной? Я проклята, и тетя умерла из-за меня.

– Мне очень жаль, Анна. Прости, что подвела тебя, Эффи, твою мать… – тихо сказала Селена. – Я никогда не была такой, как она, но отныне я буду стараться стать на нее похожей хоть в чем-то. Я постараюсь найти способ остановить проклятие.

Селена опустила голову. Анна придвинулась ближе и сжала ее руку в своей ладони.

– Пока рано сдаваться, – тихонько сказала девочка. – Ты единственная мать, которая осталась у нас с Эффи, и ты нужна нам. Но тебе нужно кое-что знать. – Селена подняла голову. Зеленые глаза Анны сверкнули яростью. – Я не позволю Аттису умереть.