Ignoto Deo

Ценностно-ориентационная функция подразумевает создание массовой культурой иллюзорной и мифологизированной картины мира, виртуальной реальности (или квазиреальности), влияющей на реальность как таковую. Так, Э. Фромм на примере рекламы критиковал массовую культуру за то, что она, апеллируя к чувствам, в то же самое время создает видимость возможности рационального выбора. "В такой рекламе есть элемент мечты, воздушного замка, и за счет этого она приносит человеку определенное удовольствие (точно так же, как и кино), но в то же время усиливает его чувство незначительности и бессилия. Все это вовсе не значит, что реклама или кино, или политическая пропаганда открыто признают незначительность индивида. Скорее наоборот: они льстят индивиду, придавая ему важность в собственных глазах, они делают вид, будто обращаются к его критическому суждению, его способности разобраться в чем угодно. Но это лишь способ усыпить подозрения индивида и помочь ему обмануть самого себя в отношении "независимости" его решений... Специфический результат воздействия этих суггестивных методов состоит в том, что они создают атмосферу полузабытья, когда человек одновременно верит и не верит происходящему, теряя ощущение реальности"[360]. Но мир иллюзий лишь на первый взгляд полностью оторван от действительности и приводит к эскапизму, на самом же деле имеет место переосмысление реальности согласно ценностям массовой культуры и, как следствие, активное в ней существование. "…Индивид как бы перемещается в мир, предложенный ему массовым проектом, и лишь здесь он чувствует себя комфортно и безопасно, действительность же начинает восприниматься по законам массового зрелища. Субъект в процессе общения с фактами массовой культуры получает совокупность переживаний, которые не только сопровождают, но и мотивируют его деятельность, побуждая к дальнейшему ее продолжению и углублению"[361].

Таким образом, налицо парадоксальная ситуация: с одной стороны, всеми признается эффективность и "вездесущесть" массовой культуры (в том числе - ее критиками), а с другой - часто указывается на ее примитивизм, бездуховность и т.д. И вот что интересно: обычно нарекания вызывает не вся массовая культура, но лишь ее часть - массовое искусство. Массовая культура в "структурах повседневности" (бытовая техника и пр.) ни у кого не вызывает осуждения. Вместе с тем, "совершенно очевидно, что удобные дороги и ухоженные газоны, равно как фарфоровые зубы и бесперебойная электронная связь не могут подлинно (а не случайно-формально) соседствовать в культуре с Сикстинской капеллой и "Реквиемом" В.А. Моцарта. Ибо данные явления - разных культурных порядков, разных экзистенциальных стилистик"[362]. Поэтому мы рискнем предположить, что реальной альтернативы массовой культуре сегодня нет: даже ее принципиальные критики вряд ли захотят отказаться от, образно говоря, "удобных дорог" и "фарфоровых зубов", то есть, от всего положительного и ценного, что было выработано европейской культурой Нового времени - либеральной демократии, развитой науки и техники и т.п. - и что безусловно следует сохранить и на следующем, "интегральном" (в сорокинском смысле) витке спирали истории.

Рассмотренные выше функции современной массовой культуры свидетельствуют о том, что этот феномен можно считать не только закономерным, но и в целом позитивным, интегрирующем современное общество. Развитие средств массовой коммуникации, информационных технологий и т.п. повышает сложность общества, понижая тем самым стабильность социальной системы, равно как и устойчивость человека к стрессам. Поэтому массовая культура (даже если считать ее бездуховной и примитивной) не дисфункциональна, но объективно необходима[363].

Также нам представляется весьма утопичным прогнозирование демассифицированного общества будущего (по крайней мере, ближайшего): такая ситуация действительно возможна, но лишь при условии дезинтеграции всей современной социокультурной системы, отказу от науки и техники, ценностей либерализма и демократии, что вряд ли автоматически приведет к повышению духовности. Напротив, в случае гипотетического исчезновения массовой культуры реализовалась бы довольно мрачная антиутопия "нового средневековья" (причем не в благодушном бердяевском смысле), точнее, "нового варварства": общество, распавшееся на множество кланов и мелких сообществ, противостоящих друг другу, внутри каждого из которых царит неуверенность, постоянно растет преступность - и все это на фоне разрушенной социальной инфраструктуры, экологического кризиса и т.п.[364] То есть, надо выбирать: массовая культура со всеми благами современной цивилизации, или же "новое варварство" без массовой (равно как и любой другой) культуры.