Ignoto Deo

С авангардом и символизмом тесно связано направление т.н. "русского космизма", представленное именами Н. Рериха, В. Чекрыгина, В. Гурьева, Е. Филатова, группой "Амаравелла" (П. Фатеев, Б. Смирнов-Русецкий и др.)[446]. Духовные и религиозные искания проявились в космизме в наивысшей степени. Развитые мыслителями-космистами (от Н. Федорова до семьи Рерихов) концепции мира и человека наполнили сферу художественного творчества новыми (хорошо забытыми старыми) идеями, оказали воздействие на религиозные и эстетические поиски первой половины ХХ в. Многие произведения искусства русского космизма были прямо или косвенно инспирированы как современными им научными открытиями, так и новой религиозностью "первой волны" (теософской традиции)[447].

Послевоенный модернизм, сменивший собой авангард первой половины ХХ в., в творческом плане был гораздо слабее своего предшественника. Как правило, модернизм широко пользовался авангардными находками, но принципиально нового (по крайней мере, в изобразительном искусстве) практически ничего не создал. Говорить о каких-то интенсивных духовных поисках в модернизме, на наш взгляд, также не приходится. Тем не менее, этот этап также весьма важен как переход от авангарда к постмодернизму. "Модернизм на путях поп-арта, концептуализма, минимализма практически полностью отказался и от традиционных видов искусства, и от традиционных материалов искусства и способов творчества, и от классического понимания искусства, от его художественно-эстетической сущности. Его мастера переключились на создание неких пространственных (часто подвижных) объектов и вершащихся во времени абсурдных театрализованных акций (хэппенингов, перфомансов - начали уже поп-артисты), не поддающихся какому-либо рациональному осмыслению, рассчитанных на некое внесознательное воздействие на психику реципиента, но не претендующих на возбуждение эстетического удовольствия, на возведение субъекта восприятия культуры куда-то далее созерцаемого объекта"[448].

Постмодернизм же, по словам В.В. Бычкова, "это новый этап художественно-эстетической деятельности, некое глобальное интеллектуально-художественное поле событий, когда в пространстве пост-культурного (или межкультурного, т.е. переходного) вакуума реализуется ситуация принципиально игровой, ироничной ностальгии по всей ушедшей культуре, включая и авангард с модернизмом, как последние и наиболее близкие этапы... Постмодернизм - это, прежде всего, ощущение и осознание бытия, культуры, мышления как абсолютной бескорыстной игры, т.е. чисто и исключительно эстетический (а иногда даже и эстетский) подход ко всему и вся в цивилизованно-культурных полях…"[449] После такой характеристики, казалось бы, можно предположить, что в постмодернизме полностью исчерпались религиозные поиски авангарда. Однако это не совсем так. Действительно, постмодернистская религиозность - поверхностная и игровая - на первый взгляд проигрывает при сравнении с духовными устремлениями авангарда. Но ее влияние на миллионные человеческие массы гораздо более сильное. Гибель старой культуры (нашедшая свое отражение в постмодернистской иронии), распад традиционной религиозности означают всего лишь, что появляется новая культура (пост-, согласно В. Бычкову, или прото-, согласно М. Эпштейну) и соответствующие ей новая религиозность и новое искусство. Причем это искусство весьма непохоже на искусство предыдущих эпох: оно относится не к внешним объектам - произведениям искусства, но ко всей окружающей среде, а также к внутреннему миру человека.

По словам А. Гениса, сейчас формируется "органическая" парадигма культуры, и "если старая парадигма довела до совершенства искусство обращения с объектом, то парадигма органическая фокусирует свое внимание на искусстве субъекта – на том искусстве, которое будет твориться в нас, нами и из нас… <…> C искусством происходят судьбоносные метаморфозы. Главные из них – это переориентация:

– с произведения на процесс, – с автора на читателя, – с искусства на ритуал, – с личности на культуру, – с вечного на настоящее, – с шедевра на среду"[450].

Все это, конечно, пока только тенденции, но они становятся все заметнее. Не "текст", а "читатель"; не произведение, а его восприятие - вот характеристики нового постмодернистского искусства. И даже постмодернистский панэстетизм не похож на эстетизм романтизма или символизма. И.В. Клюева показывает, что романтик поднят над приземленной повседневностью, уходит от нее; постмодернист же стремится к эстетизации самой повседневной жизни. В романтизме стиль жизни - выражение индивидуальной личности; в постмодернизме - только стилизация. В романтизме - стремление к будущему (хотя и не без интереса к историческому прошлому и экзотическому настоящему), в постмодернизме же - ностальгия по безвозвратно утерянному прошлому, сохранившемуся лишь в виде "культурных обломков", оборотная сторона которой - ирония; и т.д.[451]