Игольное ушко

Он скользнул вниз по постели между ее бедер и поцеловал ее в живот. Его язык при этом мимолетно коснулся пупка. Это оказалось очень приятно, мелькнула у нее мысль. Но его голова опустилась еще ниже. «Не может быть, чтобы ему хотелось поцеловать меня туда». Однако именно это он и сделал. И не просто поцеловал. Его губы заставили разойтись мягкие складки кожи. Ее просто парализовало от шока, когда его язык начал обследовать каждый изгиб, а пальцы, разомкнув лоно, глубоко вошли в нее… А потом его неутомимые поиски завершились, и он языком нащупал крошечное, но очень чувствительное местечко, такое маленькое, что она сама не знала о его существовании. Оно было настолько нежным, что даже легкое прикосновение к нему показалось в первый момент болезненным. Но почти тут же она забыла о боли, когда ее всю насквозь пронизало ощущение, которого она не ведала прежде. Не способная больше к сдержанности, она начала двигать бедрами вверх и вниз, все быстрее и быстрее, скользя своей влажной плотью по его рту, подбородку, носу, лбу, полностью забывшись от наслаждения, которое получала. А оно все нарастало, словно само по себе, пока, поглощенная восторгом, она не открыла рот, чтобы издать крик. Фабер чутко уловил этот момент и положил ладонь ей на лицо, но крик все равно рвался из нее, пусть это и был сдавленный горловой хрип, поскольку оргазм длился и длился, завершившись подобием взрыва изнутри, который оставил ее лежать совершенно опустошенной, с ощущением, что она никогда уже не сможет подняться.

В голове ее воцарилась на какое-то время полнейшая пустота. Она теперь лишь смутно чувствовала, что он все еще лежит головой где-то у нее между ног, щетиной задевая нежную кожу внутренней поверхности бедра, а губы его продолжают касаться ее лишь очень легкими, убаюкивающими движениями.

– Только теперь я узнала, что имел в виду Лоуренс, – сказала она потом.

– Не понял, – отозвался он, приподняв голову.

Она вздохнула.

– Я и сама понятия не имела, что это может произойти вот так. Это было чудесно.

– А почему уже «было»?

– Боже, из меня словно выкачали всю энергию…

Тогда Фабер сменил позу, усевшись поверх ее груди и широко раздвинув колени. И когда она осознала, чего он от нее хочет, во второй раз окаменела от шока. Он слишком большой… Но внезапно поняла: ей самой остро хочется этого, ей совершенно необходимо ощутить его у себя во рту. Она приподняла голову, и ее губы сомкнулись вокруг его члена, а он издал чуть слышный стон.

Он держал ее лицо между ладонями, мягко заставляя его двигаться и продолжая постанывать. Она посмотрела на него. Он пристально следил за тем, что она делала, словно старался запечатлеть в памяти каждое мгновение. Она вдруг запаниковала, не зная, как вести себя, когда он… когда он кончит. А потом поняла: нужно просто расслабиться, поскольку все сделанное им прежде оказалось восхитительно, и она теперь верила, что получит удовольствие даже от этого.

Но ничего не случилось. Как раз в тот момент, когда, казалось, он совершенно потерял контроль над собой, Фабер вдруг остановился, лег поверх нее и вошел в ее лоно.

На этот раз все происходило очень медленно и расслабленно, как легкий прибой на морском берегу, но наступил момент, когда он завел руки вниз и сжал ее ягодицы, а по выражению его лица она поняла: только теперь он готов перестать контролировать себя и отдаться ей целиком. И это неожиданно возбудило ее с неизведанной прежде силой, а потому, когда он наконец в пароксизме выгнул спину, его лицо исказилось словно от боли, а из груди вырвался глубокий стон наслаждения, она обвила ногами его талию и тоже полностью отдалась экстазу, только теперь, после стольких лет ожидания, услышав все те фанфары и цимбалы, которые обещал в своих книгах Лоуренс.

Потом они очень долго лежали неподвижно. Люси ощущала всем телом тепло, словно что-то тихо тлело внутри. Никогда в жизни ей еще не было так тепло. Только когда ее дыхание постепенно стало более ровным, снова донеслись звуки бури за окном. Генри придавил ее всей тяжестью своего тела, но она не хотела, чтобы он двигался. Ей нравилась эта тяжесть и даже легкий запах пота, исходивший от его кожи. По временам он чуть шевелил головой, и тогда его губы вновь пробегали по ее щеке.