Игольное ушко

Как полагал Роммель, генерал являлся одним из тех чистоплюев, которые стелили себе на колени носовые платки, чтобы не посадить пятно на безупречно отглаженные брюки, сидя за кружкой пива в мужском клубе. Он стал офицером только потому, что офицерские погоны носил его отец, а дед был просто богат. Роммель – сын школьного учителя, проделавший путь от подполковника до фельдмаршала всего за четыре года, – ненавидел касту профессиональных военных, к которой никогда по-настоящему не принадлежал.

И теперь он пристально смотрел через стол на генерала, который потягивал коньяк, конфискованный у французской ветви Ротшильдов. Гудериан, а также его помощник и подпевала генерал фон Гейр, прибыли в штаб Роммеля в Ла-Рош-Гюйоне на севере Франции, чтобы объяснить, как ему следует дислоцировать свои войска. Реакция Роммеля на такие визиты колебалась между плохо сдержанным нетерпением и откровенной злостью. По его мнению, задача Генерального штаба заключалась лишь в том, чтобы своевременно снабжать его разведывательной информацией и боеприпасами, а по своему африканскому опыту он знал, что они никогда не справлялись ни с тем ни с другим.

Гудериан носил узкие светлые усики, а в уголках его глаз скопилось столько морщинок, что казалось, будто он постоянно над тобой насмехается. Кроме того, он был рослым привлекательным мужчиной, что тоже не давало причин к сближению между ним и приземистым некрасивым лысеющим стариком, каковым уже числил себя Роммель. Вел он себя раскованно и расслабленно, а любой немецкий генерал, который позволял себе подобную небрежность на этой стадии войны, был в глазах Роммеля несомненным дураком. И генералу не мог служить оправданием даже славный ужин, с которым они только что покончили, состоявший из нежнейшей местной телятины и вина с юга страны.

Роммель смотрел в окно на капли дождя, стекавшие с ветвей лип во дворе, дожидаясь, чтобы Гудериан перешел к сути дела. Когда же тот наконец заговорил, стало очевидно: он долго обдумывал, как лучше донести до собеседника свою точку зрения, и решил пойти окольным путем.

– В Турции, – начал он, – британские Девятая и Десятая армии совместно с турецкими войсками группируются на границе с Грецией. В Югославии постоянно увеличивается численность партизан. Французы готовят высадку из Алжира на Ривьеру. У русских появился масштабный план вторжения в Швецию. В Италии перед союзниками практически открыта дорога на Рим. Поступает и менее значительная, но тревожная информация: один из наших генералов похищен на Крите; в Лионе убит офицер разведки; на Родосе совершено нападение на радарную установку; в Афинах добавили в смазочные материалы абразивной крошки и вывели из строя несколько авиационных двигателей; американские коммандос совершили налет на Сагваг в Норвегии; в Булонь-сюр-Мер произошел взрыв на кислородной фабрике; в Арденнах пустили под откос железнодорожный состав; подожгли нефтехранилище в Буссене… И этот список я мог бы продолжить, но картина и так ясна: на занятых нами территориях ширится сопротивление и диверсионная работа, и повсеместно на наших границах мы наблюдаем приготовления к нападению. Никто не сомневается: этим летом союзники перейдут в крупномасштабное наступление, – но можно быть уверенным в том, что вся эта суета призвана только сбить нас с толку относительно направления их главного удара.

Генерал взял паузу. Эта лекция, прочитанная менторским тоном, выводила Роммеля из себя, и он не преминул прервать ее.

– Для того у нас и существует Генштаб, чтобы обрабатывать всю поступающую информацию, давать оценку действиям противника и предсказывать его дальнейшие планы, – ядовито заметил он.

Генерал снисходительно усмехнулся.

– Но мы должны также понимать всю ограниченность возможностей такого гадания на кофейной гуще. Уверен: у вас есть свои соображения относительно того, где произойдет основное вторжение. Они есть у каждого из нас. И при этом, вырабатывая свою стратегию, нам постоянно следует иметь в виду, что наши предположения могут оказаться ошибочными.

Роммель уже прекрасно понял, к чему клонит генерал, и ему пришлось подавить в себе порыв громко заявить о своем несогласии еще до того, как будет сделан вывод из сказанного.

– Под вашим командованием четыре танковых дивизии, – продолжал Гудериан. – Вторая в Амьене, Сто шестнадцатая в Руане, Двадцать первая в Каене и Вторая бронетанковая дивизия СС в Тулузе. Генерал Гейр уже передал вам предложение о необходимости сконцентрировать все в одном месте на некотором удалении от побережья для отражения удара в любой возможной точке. Именно такая стратегия избрана в качестве основной нашим Верховным главнокомандованием. Но вы тем не менее не только проигнорировали инструкции фон Гейра, но и выдвинули Двадцать первую дивизию непосредственно к Атлантическому побережью…