Игра

В лифте карман начинает вибрировать, но звонок почти сразу же прерывается, когда раздвижные двери смыкаются и сигнал пропадает. Бретт достает телефон, отмечая, что это был видеозвонок со скрытого номера.

Теперь, когда его блеф раскрыт, Крейг понял. Бретт с самого начала был прав. Хотелось бы ему испытывать самодовольство, но он лишь чувствует, как свалилась гора с плеч. Что за дурацкая игра! Кто-нибудь мог пострадать.

Как только он выходит на первом этаже, телефон в руке снова вибрирует. Еще один видеозвонок. В этот раз он отвечает, хоть и прижимает большой палец к фронтальной камере, чтобы с его стороны было видно только темноту; терпеть не может неудачные ракурсы на этих штуковинах, и сейчас у него нет настроения. Не хочет, чтобы Крейг увидел, как сильно напугал его.

Соединение установилось, а потом начинается прямая трансляция.

В один момент пустой вестибюль вокруг Бретта, остальная часть многоквартирного дома и вместе с ними весь Нью-Йорк словно затихают. Наконец смолкает отбойный молоток на улице. На экране Крейг — тут он оказался прав, но Крейг по-прежнему привязан к стулу, как и на предыдущей фотографии, на нем все та же хоккейная майка, белье и серебристый скотч.

Кровь на его лице сейчас темнее. Взгляд уставший, но сердитый. Звук на другом конце выключен, только видео, и почему-то от этого вдвойне тревожно.

Телефон, ведущий съемку, мечется с включенным на полную фонариком, выхватывая мокрое пятно на боксерах Крейга и запястья, привязанные двойными стяжками к подлокотникам кресла. Видимо, сигнал слабый, потому что картинка постоянно тормозит, как будто может выключиться в любую секунду.

На фотографии Бретт не обратил особого внимания на кресло, но сейчас, когда камера перемещается вокруг него, он замечает, что оно обтянуто темной кожей. У него механические подножки, к которым пристегнуты и лодыжки Крейга. Возможно, старинное кресло дантиста или подобное тем, что можно встретить в винтажных барбершопах, очень тяжелое. На мгновение свет выхватывает зеленую паутину медных труб на задней стене, как в подвале или котельной. Очень похоже на «Кошмар на улице Вязов».

— Крейг? — кричит Бретт, не надеясь, что его услышат, но в ответ глаза Крейга выпучиваются, а губы под скотчем начинают бешено шевелиться. Зрелище ужасающее. Оператор делает шаг назад, чтобы Бретту была видна вся сцена целиком.

В темноте позади Крейга что-то движется.

Это голова, она поднимается за спинкой кресла, нависая над ничего не подозревающим пленником, и с этим лицом что-то жутко неправильно. Оно все в черных швах и изогнутом металле, как у монстра Франкештейна, и Бретту приходится сдержать вскрик.

Но это не лицо, не совсем лицо. Это маска из мягких кожаных ремней, которые обернуты вокруг черепа на подбородке и на лбу, и все это скреплено толстым хирургическим швом. Поперек лица — сетка из проволоки, как в каком-нибудь фильме ужасов про Средневековье. Разглядеть лицо в сетке практически невозможно. Сначала в свете фонаря видны только белки глаз. Затем зубы, обнаженные в оскале с черными провалами.

Это маска катчера, доходит до Бретта, такую использовали пятьдесят или шестьдесят лет назад. Обычное дело в бейсболе. Обычная часть — игры — спорта.

— Крейг! — кричит Бретт, не обращая внимания на окружающие квартиры. — Крейг! Сзади!

Конечно, это бесполезно. Крейг ни черта не сможет с этим поделать.

В поле зрения появляются руки нового персонажа, руки в перчатках, которые кладут что-то на торс Крейга. Это лист бумаги с корявыми буквами, написанными от руки черным маркером:

«НИКАКИХ КОПОВ»

«НИКАКОГО МОШЕННИЧЕСТВА»

«СЫГРАЙ В ИГРУ»

Как будто отстраненно Бретт чувствует, как сжимается желудок. Первый порыв — все равно рвануть в полицию. Они в двадцати шагах на улице. У него бы получилось. Фронтальная камера все еще закрыта. Копы смогут посмотреть на это и принять меры.

Затем из-за спинки кресла появляется бита, и Бретт не может сдвинуться с места.

Это «Луисвилл Слаггер». Ясень или клен, кувалда из арсенала отбивалы. Парень в маске катчера, глупо, свирепо оскалившись, закидывает биту на плечо, готовясь к первому удару.

Крейг продолжает смотреть в камеру, у него перед глазами только слепящий свет.

Крейг похож на сбитое на дороге животное. Он не понимает, что его ждет.

24 Третий игрок

Сара располагает почтовым индексом, и на таймере осталось меньше трех часов, чтобы до него добраться.

В пять часов она должна быть в месте, расположенном в часе езды от Солфорда. Это место пугает ее, оно — как видение из худших ее кошмаров, атмосфера которого пробуждает глубинные страхи любого родителя, и в особенности тех, кто живет на северо-западе Англии.

Вересковые пустоши.

Точнее, предместье Сэдлворт-Мур, эта безбрежная призрачная панорама болота с диким вереском и исчезнувшими убитыми детьми. Похититель не случайно выбрал это место. Его посыл ясен, предупреждение очевидно, и Сара не хочет и близко подпускать туда Арчи.