Игра

— Нельзя заставить людей убивать, просто давая им ряд заданий. Для этого люди слишком умны, разве не так?

— Смотря о каком человеке речь.

— Значит, если «Синий кит» и ему подобные привлекали детей, и без того склонных к суициду, то эта игра могла привлечь людей, желающих кого-нибудь убить? — Развивая свою теорию, инспектор выпрямлялась. — Возможно, у нее не хватало знаний, опыта или духу, чтобы прикончить мужа, потому она и согласилась участвовать в игре.

— Брак Грэмов был далеко не безоблачным, и вы убедитесь в этом в ходе расследования, — сообщила Блум.

— Но прямо при детях! — Мэтерс прислонилась к кухонному столу. — Вот это не укладывается у меня в голове.

— Если человеку нужна игра, чтобы появился мотив для убийства, это подразумевает, что для него существуют некие рамки, а они вряд ли сочетаются с дерзким убийством на глазах у собственных детей.

— Вот именно. Значит, она или сошла с ума, или под кайфом, как я уже говорила.

Блум глотнула горячей воды из своей чашки.

— Или собиралась убить и детей. — Она понимала, что это наверняка пришло в голову и Мэтерс. Она опытный полицейский, она умеет вести допросы, а в том, что Фреду было страшно, не возникло никаких сомнений. — Вам, скорее всего, известно, что для любого преступления есть пять ключевых мотивов. Необходимость: ей пришлось пойти на это, чтобы выжить. Потребность: возможно, в добыче — такой, как деньги или наркотики. Привычка. Эмоции — но не думаю, что это убийство в состоянии аффекта. И индивидуальные особенности, а к ним может от— носиться что угодно, от сумасшествия до погони за удовольствием.

— Так она ненормальная? — подытожила Мэтерс. — А что насчет наркотиков? Что, если ей дали какой-нибудь галлюциноген?

— Я бы все равно поискала провоцирующий мотив. Допустим, она действительно что-то приняла. Но зачем вернулась домой? Ведь она пропадала где-то почти три месяца. — Инспектор Мэтерс кивнула. — Послушайте, все это лишь предположения. Я все еще рассматриваю это дело со всех сторон. И пока хочу сказать только, что люди — животные, которым требуется мотивация. Нам свойственно находить причину для наших действий, и, если мы выявим мотивацию, наиболее вероятную для Фэй Грэм, у нас есть шанс прекратить эту игру.

— Если все это имеет отношение к игре.

— Вот именно, — согласилась Блум, думая, что отношение к игре всё это определенно имеет.

Глава 19

— Ну, как дела? — Джеймсон уже успел сжевать половину багета с ветчиной и сыром, перед ним на столе ждала своей очереди пинта газировки.

— А с отцом Джейн как, повезло? — спросила Блум.

Всю обратную дорогу до Лондона она выискивала изъяны в своей теории, но безуспешно. Хоть она до сих пор не высказала ее вслух, она понимала, что права.

— Нет. Джейн даже не знает точно, какая у него фамилия. Это же иголка в стоге сена, — этим объяснением он и ограничился.

Блум вздохнула, сняла пальто и села. Джеймсон молчал. Он знал, как разговорить ее.

Она сделала глубокий вдох.

— Фэй Грэм явилась домой, чтобы убить своего мужа и детей. У меня нет доказательств, что она приходила и ради детей, но я убеждена, что таковы были ее намерения. Их отца она заколола, потом погналась за ними наверх с ножом в руках. И остановилась только после того, как ее дочь замахала на нее игрушечным тигром и зарычала.

— Да уж, верный способ остановить психопата, — согласился Джеймсон.

Блум промолчала.

Джеймсон посмотрел на нее и в изумлении раскрыл глаза:

— Не может быть! Ты думаешь, Фэй психопатка?

— Четверо человек пропали. Между ними нет ничего общего, но они, похоже, участвуют в одной и той же игре. Но почему? Кто решился бы на такое? Ясно, что не заботливый жених и будущий папаша и не любящая мать двух маленьких детей. Да, студенту могло хватить безрассудства, но остальным? Понадобилось бы определенное стечение обстоятельств. Или специфический тип личности.

— Да. Безусловно. Но неужели ты хочешь сказать, что все они…

— Стюарт был идеальным партнером. Грейсон — преуспевающим и любимым сыном. Лана — отважной матерью-одиночкой, хоть и с причудами. А Фэй — на редкость способным бухгалтером. Но стоит копнуть чуть глубже, и становится ясно, что всё это — их маски. Стюарт — агрессор, Грейсон — недоучка, Лана — врунья, а Фэй — злодейка.

— И чем они отличаются от нас, остальных? Вот ты — преуспевающий психолог, но в социальной жизни — человек-авария. Я — душа компании, но профукал карьеру. В людях есть и хорошее, и плохое. Ты сама всегда напоминаешь об этом. Да, Фэй вполне могла явиться домой, чтобы прикончить всю свою семью, и это может означать, что она психопатка, но ни в коем случае не означает, что и все остальные такие же.

— Ты про Лану?

— Да. Про Лану.

Блум положила ладони перед собой и тихо спросила:

— На основании того, что тебе известно о Лане, ты мог бы сказать, что она проявляла некоторую степень безответственности?

— Ты же знаешь, что мог, но…

— А как насчет готовности жить за чужой счет? К примеру, надеяться, что заниматься хозяйством будет ее дочь, а саму дочь вырастят ее друзья?

— М-да, пожалуй…