Игра без козырей

Мы немного поговорили о ее работе, и она ответила на интересующие меня вопросы. В ней не было ни капли наигранности, и я вскоре понял, что она и не подозревает о теневой стороне деятельности фирмы «Чаринг, Стрит и Кинг». Я вспомнил конверты, на которых она печатала адреса, и спросил, что в них будет отправлено.

– Еще не знаю, – ответила она. – Листовки из типографии еще не пришли.

– Но, наверно, вы печатали текст листовок для типографии, – равнодушно проговорил я.

– Нет, по-видимому, мистер Болт напечатал его сам. Знаете, он многое делает сам. Если я занята, он и письма печатает сам.

«Да, – подумал я, – письма просто обязан печатать сам».

Насколько я понял, Болт держал ее в стороне от многих своих дел. Я заказал еще один бокал шерри и вытянул из нее сведения о Болте как о биржевом маклере. Она считала его толковым специалистом, но клиентов у него было мало. Прежде она работала у другого биржевого маклера и могла сравнивать.

– Сейчас не так много маклеров, которые работают в одиночку, – объяснила она, – а мне… не нравятся большие офисы, понимаете… Поэтому трудно найти место, которое мне подходило бы. Биржевые маклеры в последнее время объединяются, становятся партнерами, потому что это сильно снижает накладные расходы и они могут больше времени проводить на бирже…

– А где сейчас мистер Чаринг, мистер Стрит и мистер Кинг? – спросил я.

Чаринг и Стрит умерли, а Кинг, как она поняла, несколько лет назад отошел от дел. Сейчас фирма состоит только из Эллиса Болта. Ей не нравится, продолжала она, что офис мистера Болта размещается в здании другой фирмы. В нем ты больше на виду, но в наши дни это обычная практика: так меньше приходится платить за аренду помещения…

Когда процветающие джентльмены отправились к своим семейным очагам, мы с Занной Мартин пошли по пустым улицам к Тауэру и наткнулись на тихий маленький ресторан, где она согласилась поужинать. Как и в баре, она села спиной к залу.

– Я сама заплачу за себя, – твердо заявила она, увидев цены в меню. – У меня и мысли не было, что это такой дорогой ресторан, а то бы я не позволила вам выбрать его… Мистер Болт упоминал, что вы работаете в магазине.

– Это тетино наследство, – улыбнулся я. – Поужинаем за тетин счет.

Она засмеялась, и это сошло бы за счастливый смех, если не видеть ее лица. Но я заметил, что уже способен говорить с ней, не думая постоянно о ее шрамах. К ним очень скоро привыкаешь. «Позже, – подумал я, – надо будет сказать ей об этом».

Я все еще соблюдал строгую диету, и это осложняло еду в компании даже без учета моей однорукости. Но с бульоном и дуврской камбалой, из которой официант мастерски вынул кости, я легко справился. Мисс Мартин, заметно расслабившись, заказала салат с омарами, бифштекс и персики в вишневой настойке. Мы неторопливо пили кофе, вино и бренди.

– Ой! – восторженно воскликнула она, когда принесли кофе. – Как давно я нигде не бывала! Обычно отец водил меня в ресторан или в бар, но с тех пор, как он умер… Ведь я не могу ходить в такие места одна… Иногда я ем в кафе недалеко от дома, за углом, там меня знают и очень хорошо готовят отбивные, яйца, жареную картошку… понимаете, обычную еду.

Я легко представил, как она сидит одна, повернув изуродованное лицо к стене. Одинокая, несчастная Занна Мартин. Как бы я хотел что-нибудь сделать для нее, хоть как-то помочь!

– Это была ракета, – спокойно объяснила она немного спустя, касаясь рукой лица. – Фейерверк. Ракета перевернула бутылку, а потом прямо в меня. Стукнула по скуле и взорвалась. Никто не виноват… Мне было тогда шестнадцать.

– Врачи хорошо поработали.

– Да, хорошая работа по сравнению с тем, что было, – сказала она с кривой трагической улыбкой, – наверное, вы правы. Врачи считали, что если бы ракета попала на дюйм выше, она бы прошла через глаз и мозг и убила бы меня. Я часто жалею, что этого не случилось.

Она не ломалась, она и вправду сожалела. Голос спокойный, простая констатация факта.

– Да.

– Странно, но сегодня я почти забыла об этом, что бывает так редко, когда я с кем-нибудь.

– Я польщен.

Мисс Занна Мартин допила кофе, отставила чашку и задумчиво поглядела на меня:

– Почему вы все время держите руку в кармане?

Я должен был ей показать. Я положил руку ладонью вверх на стол. Как я хотел бы не делать этого!

– Ой! – удивленно произнесла она и снова посмотрела на меня. – Значит, вы знаете… Вот почему я чувствую себя с вами так… легко. Вы действительно понимаете меня.

– До некоторой степени, – покачал я головой. – У меня есть карман, у вас – ничего. Я могу ее спрятать.

Я перевернул руку ладонью вниз, верхняя сторона не так пугала, а потом убрал ее на колени.

– Но вы не можете делать самые простые вещи! – воскликнула она с жалостью в голосе. – К примеру, завязать шнурки на ботинках. Вы даже не можете съесть в ресторане бифштекс, не попросив кого-нибудь порезать его…

– Заткнитесь, – резко перебил я ее. – Заткнитесь, мисс Мартин. Не надо говорить со мной так – вы ведь ненавидите, когда так говорят с вами.

– Простите… – прошептала она с несчастным видом, кусая нижнюю губу. – Да, так легко обидеть жалостью…