Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Марчинковский вспоминает, как получил электронное сообщение от Ларри Джонсона, бывшего однокурсника: «Это ведь наша Вал! Мы должны что-нибудь предпринять». Группа ее однокурсников и коллег подписались под письмом в редакцию «Лос-Анджелес таймс», и оно было опубликовано в октябре 2003 года. В письме, автором которого был Марчинковский, говорится: «Публичное раскрытие личности, „выдача“, если угодно, засекреченного разведчика на моей памяти никогда не практиковалась правительством США как намеренная политическая акция… Раскрытие Валери Плейм, которая, как я не без оснований полагаю, работала в качестве секретного агента, представителем аппарата одного из высших руководящих лиц страны — деяние в высшей степени возмутительное, и за него кто-то должен держать ответ. Этот случай особенно огорчает меня, поскольку она была моим другом и коллегой по Управлению».[114]

Вскоре после этого группа бывших однокурсников выступила в вечерней программе «Найтлайн» телекомпании Эй-би-си; среди них была коллега Валери по ЦРУ, тоже в прошлом тайный агент, которая появилась в кадре с затененным лицом и измененным голосом.

Хотя за плечами у Марчинковского имелся опыт работы агентом ФБР и ЦРУ, адвокатом и прокурором, он не был готов к тому, с чем столкнулся, когда предстал перед Комитетом Пата Робертса для дачи показаний по утечке информации о Валери Плейм. «Мы направили письмо в Комитет Сената по разведке, заявив, что хотим кое-что рассказать им», — вспоминает Марчинковский. Письмо подписали шесть бывших сотрудников ЦРУ, включая однокурсников Валери по набору 1985 года: сам Марчинковский, Брент Каван, Ларри Джонсон и Майкл Гримальди. «Они долго тянули с ответом. Потом наконец Том Дэшл (тогдашний лидер демократического меньшинства в Сенате) связался с нами, сообщил: „Я собираюсь провести слушания в политическом комитете Демократической партии“ — и попросил нас прийти. Заседание политического комитета должно было состояться в пятницу 24 октября 2003 года. Едва стала известна дата заседания, — вспоминает Марчинковский, — мой начальник здесь, в Детройте, получил письмо по факсу от кого-то из сенатского Комитета по разведке. Вкратце там говорилось следующее, причем в высокомерно-пренебрежительном тоне: „Кто-то из ваших подчиненных уверяет, что располагает информацией“. Для меня это звучало примерно так: „Что это у вас за придурок там ошивается? Если хочет высказаться, пускай явится в четверг к часу дня“». Марчинковский пояснил, что это означало ровно за день до заседания Комитета по политике Демократической партии.

Марчинковский показал мне электронное письмо, посланное 20 октября 2003 года Биллом Дунке, тогдашним руководителем персонала при Комитете по разведке, почему-то на имя начальника Марчинковского. «Комитет по разведке Сената США получил письмо по факсу из вашей канцелярии за подписью Джеймса Марчинковского, — писал Дунке, помощник Робертса по персоналу, обращаясь к начальнику Марчинковского.[115] — Господин Марчинковский, по его словам, располагает „важной информацией“, которую хочет донести до Комитета… В письме говорится, что „время дорого“. В связи с этим я настоятельно прошу, чтобы господин Марчинковский как можно скорее связался со мной, чтобы обсудить его выступление на заседании Комитета». Совершенно очевидно, что под видом небрежного приглашения выступить перед Комитетом Дунке намеревался поссорить Марчинковского с начальником. Однако он в этом не преуспел, поясняет Марчинковский, поскольку начальник, его старинный друг, с которым они много лет работали вместе, вполне одобрительно отнесся к желанию Марчинковского искать справедливости для бывшей коллеги, Валери. И когда он сказал боссу: «Они ославили мою однокурсницу», тот ответил: «Все ясно. Задай им жару».