Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Выступление было эффектным, но я знала, что ключевые положения в нем не выдерживают критики. Больше всего меня потрясло упоминание о якобы имевшихся у Ирака передвижных лабораториях биологического оружия. Описание лабораторий госсекретарь явно заимствовал из крайне ненадежного источника — сообщений одного перебежчика, бывшего офицера иракской армии, который проходил у нас под кодовой кличкой Крученый Мяч.[30] Этот самый Крученый, запойный пьяница, в то время проживал уже в Германии. Его отчеты ни одной проверкой не подтверждались, а немецкая служба ХХХХХХХХ, несмотря на наши неоднократные запросы, не давала разрешения на встречу Крученого Мяча с кем-либо из сотрудников ЦРУ. Хотя официально этот источник вышел из доверия только в июне 2004 года, но уже давным-давно всем было известно, что полагаться на сведения, исходящие от Крученого, нельзя, поскольку они сплошь и рядом сфабрикованы. Позже мы с коллегами узнали, что речь Пауэлла поразила не нас одних. В статье, опубликованной в «Лос-Анджелес таймс» 20 ноября 2005 года, сотрудник немецкой ХХХХХХХ впервые открыто упомянул агента по кличке Крученый Мяч. «Для нас это стало настоящим потрясением, — признался он. — Майн готт! Мы же столько раз им [ЦРУ] говорили, что это неподтвержденная информация». Немецкая сторона заявила, что сведения, поступавшие от Крученого, часто бывали неконкретными, по большей части из вторых-третьих рук, и проверке не поддавались, — а ведь они имели дело с ним как с агентом уже шесть лет. И тем не менее вот вам, пожалуйста, госсекретарь Пауэлл выступает по телевизору перед многомиллионной аудиторией и во всеуслышание пугает всех тем, что в иракских передвижных лабораториях за один только месяц можно вывести столько поражающих бактерий, что они «уничтожат тысячи и тысячи людей». Тайлер Драмхеллер, тогдашний глава Европейского отдела ЦРУ, отвечавший за дело Крученого Мяча, тоже был потрясен. В 2005 году он ушел на пенсию и в 2006 году написал книгу «На грани: взгляд изнутри, или Как Белый дом скомпрометировал американскую разведку». Драмхеллер рассказывает, что вечером, накануне выступления Пауэлла, он лично позвонил Тенету и уже не в первый раз предупредил, что «с немецкими данными не все ясно». Его отдел занимался тем, что старательно изымал наиболее вопиющие в своей бездоказательности фрагменты сообщений Крученого Мяча. Тенет рассеянно ответил: «Да-да-да, не беспокойтесь. Мы все вымотаны. Мне нужно идти». Драмхеллер справедливо указывает, что, хотя в речи госсекретаря злополучному Крученому Мячу был уделен лишь небольшой пассаж, именно эта часть его выступления «сыграла решающую роль, потому что содержала намек не только на вероятность, но и на реальную возможность» [применения ОМУ]. Драмхеллер продолжает: «Кто-то где-то вспомнил про сообщения Крученого Мяча и вытащил их на свет божий». Аналитики Центра по контролю над вооружениями впервые начали обсуждать их с руководством ЦРУ в августе 2002 года, как раз накануне рассылки «Национальной разведывательной оценки» (НРО). Как теперь выясняется, донесения Крученого практически совпадали с информацией, полученной от сторонников движения «Иракский национальный конгресс» (ИНК) во главе с Ахмадом Чалаби — оппозиционной Саддаму коалиции, тогда еще получавшей «стипендию» в размере 350 тысяч долларов от Министерства обороны США

Вероятно, выступление Пауэлла стало единственным по-настоящему значимым фактором, который помог «продать» грядущую войну американской аудитории. И лишь в сентябре 2005 года в интервью Эй-би-си ньюс Пауэлл сказал, что искренне сожалеет о своем выступлении, которое он назвал постыдным пятном на своей репутации. Он признался, что лично «не видел доказательств» связи между терактом 11 сентября 2001 года в США и режимом Саддама. «Я тот, кто от имени США представил миру такие данные [о военной программе Ирака], этого из моей биографии уже не выкинуть. Мучительно это сознавать».