Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Осенним днем 2003 года, когда имя Плейм разносилось по всем радиоволнам и газетам, как казалось уже в миллионный раз, моего брата неожиданно застал довольно странный звонок. «Ваш отец Сэмюэл Плейм?» — спросил его господин, который представился Леоном Коулменом. «Ну да», — с некоторой опаской ответил мой брат. «Значит, полагаю, мы с вами троюродные братья!» — воскликнул Леон. Как выяснилось, Леон жил всего в нескольких милях от моего брата в Портленде, штат Орегон. У него был богатый запас семейных историй, и он мог помочь нам воссоздать наше семейное древо. Благодаря счастливому вмешательству Леона в нашу жизнь следующей весной мы праздновали еврейскую Пасху, собравшись на седер со своими заново обретенными родственниками. Пока мы читали пасхальную агаду, повествующую о тяжких испытаниях еврейского народа и его неистощимом оптимизме, и пока я по кусочку пробовала традиционные мацу и марор, я размышляла о том, что все происходящее — очень положительное, хотя и труднопредставимое следствие того, что фамилия Плейм стала всеобщим достоянием.

31 декабря 2003 года генеральный прокурор Джон Эшкрофт отказался от своего участия в расследовании дела об утечке информации. Официальные причины не были названы, но его заместитель Джеймс Коми сказал следующее: «Генеральный прокурор после внимательного рассмотрения всех аспектов данного дела полагает, что его отказ является наиболее обоснованным решением, учитывая все имеющиеся на данный момент расследования подтвержденные обстоятельства и факты». Это было несколько запоздалым, но все-таки желанным подарком к Рождеству. Эшкрофт, несомненно, успел поразмыслить о своих тесных финансовых и личных связях с Карлом Роувом, которого уже тогда считали ключевой фигурой в разглашении моего имени, и принял мудрое решение. Несколько лет спустя мы узнали в пересказе одного нашего знакомого, что Эшкрофт был «обеспокоен» и даже «потерял сон» по причине действий администрации президента. В 2006 году Джо посетил национальный праздник в Марокко и во время торжеств на какой-то момент остался один. С противоположной стороны зала, где проходил прием, его тут же заметил один господин и устремился к нему навстречу, протягивая руку. Темноволосый господин представился как «ведущий член евангелического движения в Вашингтоне», и Джо уже было внутренне подготовился к ожидаемой проповеди. Вместо этого представившийся господин, пожимая его руку, тихим и задушевным голосом сказал: «Вы должны знать, что нас много, тех, кто поддерживает вас». Когда Джо спросил о причинах, тот господин продолжил: «Потому что мы верим в истину, и мы знаем, что это правительство солгало». Возможно, теми же соображениями руководствовался и Эшкрофт. В любом случае самоотвод Эшкрофта подтолкнул Министерство юстиции к следующему шагу, который сильно обеспокоил Белый дом. Коми обратился с поручением к федеральному прокурору штата Иллинойс Патрику Фицджеральду возглавить расследование. Как отзывался сам Коми о Фицджеральде: «Для тех из вас, кто его не знает, могу сказать, что он абсолютный профессионал. Я выбрал господина Фицджеральда, моего друга и бывшего коллегу, основываясь на его безупречной репутации человека кристальной честности и беспристрастности. На протяжении всей своей карьеры прокурора он всегда оставался вне политики. Он обладает обширным опытом работы в сфере национальной безопасности и разведки, а также в области секретных расследований и, в частности, расследований по обвинениям в неправомерных действиях правительства». Коми был прав: честность Фицджеральда и его стойкая решимость добраться до истоков любой утечки информации не даст покоя Белому дому. Джо и я слышали только положительные отзывы о Фицджеральде, причем из разных источников, и мы с воодушевлением ожидали, что судебная система будет работать так, как она должна это делать.