ИГРА ДРАКОНОВ (СИ)

На корабле, после злосчастной экспедиции за стену, Джон метался по постели в лихорадке и в горячечном бреду. Кажется, он видел ее у своей кровати. Он что-то говорил ей тогда… Кажется, она даже вытирала испарину с его лба… Несмотря на жар, он чувствовал ее руку на своем лице… Такую волшебно нежную… Во время всего плавания она по два раза за день заходила к нему, справлялась о его здоровье, но к кровати больше не приближалась.

Лишь в последний день она снова села рядом с ним и произнесла, твердо и решительно: “Мы уничтожим Ночного короля и его полчища. Мы сделаем это вместе. Я обещаю вам,” и накрыла его руку своей ладонью. Прикосновение его обожгло, как пламя дракона. “Спасибо, Дени,” только и смог он проговорить. Он взял ее за руку, привлек к себе. А она… расплакалась. Он был потрясен, увидев, как исчезла победоносная королева, не знающая сомнений, и перед ним оказалась нежная и хрупкая девушка. Он тогда привстал и поцеловал ее. Даже не поцеловал, лишь коснулся губами ее губ. Она отстранилась… но не сразу, будто бы колебалась мгновение, и выбежала из каюты.

Дни после возвращения на остров и до переговоров с Серсеей показались Джону сущим адом. Теперь на совете королевы для него ставили кушетку рядом с Ее Величеством. В то утро, когда Варис раскрыл обстоятельства ареста его отца, лорда Старка, королева даже несколько раз дотронулась до его руки. Вроде даже погладила.

Когда оруженосцы выводили Джона на стены, подышать свежим морским воздухом, она непременно оказывалась рядом. Мысленно проклиная раненую ногу, которая никак не хотела слушаться, Джон пытался идти самостоятельно, или хотя бы стоять без посторонней помощи. Она просила его быть осторожнее, не мучить себя, и ругала оруженосцев, которые позволяют своему господину страдать.

Однако всякий раз, когда Джон пытался побыть с ней наедине, у королевы находились неотложные дела. Как-то вечером, когда нога стала лучше, он даже доковылял до ее покоев. Но в дверях его встретила Миссандея, заявившая с непроницаемым лицом, что ее Величество занята и не может принять лорда Джона.

Давос давно уже начал подтрунивать над его влюбленностью. Теперь же весь двор Дейнерис Таргариен только и занимался тем, что обсуждал их отношения с королевой. По крайней мере, Джону так казалось. Тирион отпускал двусмысленные шуточки про волков и драконов. Даже Варис, всегда обходительный и корректный, раз не удержался и спросил у Джона, помогает или мешает страсть его выздоровлению.

Старый пень Мормонт однажды приперся к Джону и выдал пафосную речь о том, что он любит королеву всем сердцем и всем сердцем желает ей счастья. Но если кто угодно попытается обидеть ее Величество, то он, Джорах Мормонт, сделает все, чтобы защитить ее Величество и наказать обидчика. Кем бы тот не был. Джону очень хотелось двинуть его чем-нибудь тяжелым по лысине, но он лишь покивал головой и отделался от Мормонта, сославшись на боль в ноге.

В Драконьем Логове, когда Серсея потребовала гарантий нейтралитета Севера после войны с мертвецами, Джон поймал взгляд Дейнерис. Она смотрела на него! Смотрела с надеждой, с доверием. “Я не могу обмануть ее, я не могу предать ее”, сказал себе Джон и объявил, что уже принес присягу королеве Дейнерис Таргариен.

Она сначала на него налетела, как дракон, но зато потом подарила такую улыбку! В ней было столько нежности… Она стояла, прислонившись к обветшалой стене, и Джону в этот момент хотелось только одного: чтобы вся политика, все Семь Королевств вместе с армией мертвых провалились в тартарары, и они остались вдвоем.

И он предложил отправиться на север морем. Давос и Тирион чуть ли не корчились от смеха, пока он вдохновенно обосновывал свое мнение. Даже Миссандея улыбнулась. Хорошо, что Варис его поддержал, сказал, что сильные жесты порой играют не меньшую роль в политике, чем движение армий.

Он стоял на палубе, когда она обронила: “Ночью, когда шторм, так одиноко в каюте…” Потом был военный совет, бестолковый, как всегда. Тирион что-то спрашивал Хранителя Севера, что-то про фураж для дотракийских лошадей… А ему не хватало воздуха, чтобы произнести больше двух слов подряд. Варис поинтересовался, не лихорадка ли у милорда? Джону захотелось утопить их всех. Дейнерис же, как назло, велела Тириону остаться для важного разговора.

Джон не смог дождаться конца аудиенции. Он вернулся в королевскую каюту, столкнувшись в дверях с Лордом-Десницей. Спасибо Тириону, который как бы его не заметил и немедленно испарился.

Очнулся Джон, когда королева попросила его удалиться, чтобы Миссандея могла расчесать ей волосы перед сном. А потом Дени встала с кровати, совершенно нагая. Джон накинулся было на нее опять, но она его остановила, приложив ладошку к его губам. Он кое-как напялил на себя штаны и сорочку и ушел на ватных ногах, с дублетом подмышкой. Давос Сиворт долго отпаивал Хранителя Севера крепчайшим ромом.