Игра души

– Это было очень скверно. Наш бедный Итан оплакивал потерю своей сестры, а вы… Вы как и все журналисты. Ищете приманку.

– Послушайте… Мне кажется, вы меня… – запинаясь, проговорила я.

– Мне не о чем с вами разговаривать. Вы – рак на теле этой страны. Вы питаетесь горем других людей. Надеюсь, вам хорошо заплатили и вы, по крайней мере, пожертвовали что-то обездоленным.

Видя, что я не справляюсь с ситуацией, Джим решил вмешаться. Я никак не ожидала такого отпора сразу, как только откроется дверь, и еще менее могла подумать о том, что о той статье еще кто-то помнит.

– Видите ли, миссис Пебблз, мы пришли именно для того, чтобы попросить у вас прощения за ту историю. Мы всем сердцем сожалеем, что фотография Итана появилась в газете, и поэтому мы здесь. Разве не положено добрым христианам прощать ближних? Человеку свойственно ошибаться, а…

– Богу – прощать, – с истинным убеждением она закончила фразу, которая, казалось, была высечена в ее мозгу.

– Джина была доброй христианкой. Моя напарница присоединилась к поискам, потому что она тоже христианка и… Как можем мы не помогать друг другу? Она хотела сделать как лучше. Нашу страну наводняют различные конгрегации, которые пытаются манипулировать нами с помощью слова Божьего. Пресвитериане, протестанты, последователи апостолов… Никто из них не знает, что на самом деле хотел сказать нам Господь и что значит… Слово…

– Иисуса Христа… – прошептала Меган.

Слова Джима горячо тронули женщину. Он слегка улыбнулся, и миссис Пебблз, которая была примерно одного с ним возраста, окончательно поддалась чарам его слов и обаянию этого доброго самаритянина.

– Нам… Важно уметь прощать. И мисс Триггс пришла сюда, чтобы попросить у вас прощения. Не так ли?

– Да, миссис Пебблз. Я думаю, что публикация той фотографии была ошибкой. Мне очень жаль.

Я действительно так думала, но газета обладала полной свободой относительно того, как она будет распространять материал (в колонках и с фотографиями или без них или не публиковать статью вовсе) и какие изображения они будут использовать, чтобы лучше погрузить читателя в контекст произошедшего.

Моя ошибка заключалась в том, что тогда я не особо заботилась о том, в каком виде будут опубликованы мои тексты. Я уставала. Днем я писала, вечером занималась поисками, а ночью расследовала дело о собственном изнасиловании. Слишком много всего свалилось на меня в один момент, утопив разум в грязи и боли.

Меган улыбнулась и неожиданно обвила меня руками. Я не знала, что делать, и стояла неподвижно как чучело, ожидая, когда это закончится.

– Я прощаю тебя, дочь моя, – прошептала она мне на ухо.

Когда я так близко услышала ее хриплый голос, волосы у меня на затылке встали дыбом.

– Мы можем поговорить с вами пару минут? – спросил Джим, пытаясь освободить меня из этой импровизированной тюрьмы.

– О… да. Проходите. – Женщина выпустила меня из своих объятий, будто ничего и не произошло, и нарочито торжественным жестом пригласила нас войти. – Я предупрежу Кристофера, это мой муж. Он внизу со своими… Солдатиками. Он обожает свои игрушки.

Она оставила нас ждать в прихожей, откуда было видно гостиную. Вид ее не обнадеживал: мебель из красного дерева, черно-белые фотографии молодой пары в золоченых рамках, диван в цветочек. Миссис Пебблз появилась снова вместе с мужем в круглых очках, сдвинутых на румяные щеки. Он казался немного растерянным. Увидев нас, стоящих в ожидании у порога, оба улыбнулись так широко, что чуть не вывихнули челюсти.

– Проходите, садитесь. Ах, где мои манеры. Мне стоило предложить вам воды. Искренне прошу меня простить. Я был голоден, и вы накормили меня; я хотел пить, и вы напоили меня. Разве не так говорится в Библии?

– Не… Не беспокойтесь, миссис Пебблз. Мы ненадолго, – ответил Джим, который уже, кажется, понял, как ею манипулировать.

В глубине души он был… теплее меня. Он смотрел в глаза человека напротив и понимал, кто он и, прежде всего, что ему нужно услышать.

– Я Кристофер, – представился мужчина.

– Свинцовые фигурки? – поинтересовался Джим, таким своеобразным образом поприветствовав Кристофера Пебблза. – Вы тоже?

– Только не говорите, что вы коллекционируете… – вдруг оживился Кристофер, с жаром пожимая его руку. – Какой батальон, если не секрет?

– Для меня это скорее… маленькое хобби. Я начал совсем недавно, с нескольких солдатиков армии Союза[13].

– Правда? У меня их двадцать штук. Если у вас есть время, я могу показать…

– Нет, нет, что вы, большое спасибо. Мы пришли только…

– Да, да… Задать несколько вопросов о Джине, – перебил его Кристофер скорбным голосом, резко поменяв тон. – Меган мне все рассказала. Если хотите, садитесь. Мы говорили все это уже десятки раз, но, если это поможет найти ее, не вижу причин отказывать.

– Спасибо, Кристофер, – ответил Джим, который, казалось, всего за пару секунд выиграл сто очков вперед.

Мы сели на диван, и мой взгляд упал на фотографии на стене. Ни на одной из них не было ни Итана, ни Джины, только молодые Меган и Кристофер, вышедшие из-под венца, одетые в свадебные наряды.