Игра Эндера

Характер Демосфена повлиял и на его собственную жизнь. Она уже частенько ловила себя на мысли, что думает как Демосфен, соглашается с ним по многим пунктам. Читая Локи, ее все больше раздражала очевидная ненависть и ядовитость высказываний.

Наверно, просто невозможно достичь отождествления и не стать хоть немного похожим. Эта тема волновала и не давала покоя ей несколько дней, наконец, она написала статью, которую вполне можно было использовать в качестве преамбулы. В ней она ловко изобразила политиков, заискивающих перед русскими в надежде, что подобное раболепство позволит сохранить мир и спокойствие, а также обеспечит им теплое место под солнцем. Это был легкий укол по власть имущим. Она получила множество добрых откликов на свою статью. Кроме того, она перестала бояться, что Демосфен вырождается и деградирует. Он получался даже умнее, чем Питер и она рассчитывали.

Графф поджидал ее на улице возле школы. Он молча стоял, опираясь на дверку машины. Он был в гражданской одежде и изрядно пополнел, поэтому она сперва даже не узнала его. Но он жестом подозвал ее и прежде, чем успел представиться, она догадалась, кто перед ней.

— Я больше не буду писать писем, — сразу заявила она, — я и то письмо не хотела писать.

— О, значит ты не любишь получать медали.

— Нет.

— Поедем со мной, Валентина.

— Я никуда не езжу с незнакомыми людьми.

Он протянул ей листок бумаги. Это было письменное разрешение, подписанное ее родителями.

— Надо полагать, что вы не относитесь к разряду незнакомцев. Куда мы едем?

— Повидаться с молодым солдатом, который в данный момент находится в Гринсборо.

Она села в машину.

— Эндеру сейчас всего десять лет, я помню, вы говорили, что он сможет покинуть Школу лишь в двенадцать.

— Он досрочно прошел несколько курсов.

— У него все нормально?

— Спроси его об этом сама, когда увидишь.

— Почему я? Почему нельзя всей семьей целиком?

Графф вздохнул.

— Эндер воспринимает мир особым образом. Мы убедили его в необходимости увидеть тебя. А что касается Питера и родителей — они ему просто неинтересны. Жизнь в Школе Баталий очень интенсивна.

— Что вы имеете в виду, он сходит с ума?

— Наоборот, он самый умный и мудрый из всех, кого мне доводилось встречать. Он достаточно проницателен и знает, что его родители совсем не жаждут приподнять завесу показной любви, которая была плотно закрыта четыре года назад. Что до Питера — мы даже не предлагали ему свидание с ним, поэтому и у него не было повода послать нас к чертям.

Они выехали на озерную трассу «Брантроуд», свернули на один из ее отворотов, миновали само озеро и подъехали к белому величественному особняку, возвышающемуся на вершине холма. По одну сторону от него раскинулось озеро Брант, а по другую — целая цепочка мелких дугообразных водоемов и озер.

— Этот замок построен Медлисом Мистерабом, — произнес Графф. — ИФ приобрел его на торгах около двадцати лет назад. Эндер поставил условие — ваш разговор не должен подслушиваться. Я клятвенно заверил его в этом и пообещал полнейшую конфиденциальность. Поэтому вы вдвоем отправитесь на плоту, который он построил своими руками. Но я должен предупредить тебя. После разговора я задам тебе кое-какие вопросы. Естественно, ты можешь не отвечать. Но я рассчитываю на твою откровенность.

— У меня нет купальника.

— Этим мы тебя обеспечим.

— Один из тех, которые не прослушиваются?

— Кое в чем всегда нужно доверять. Например, я знаю, кто такой Демосфен.

Страх на мгновение сковал ее тело, но она ничего не сказала.

— Я понял это сразу, как покинул Школу Баталий. Возможно, нас всего шесть человек во всем мире, знающих правду. Естественно, не считая русских — один Бог знает, какими данными они располагают. Но Демосфену незачем нас опасаться. Ему стоит поверить нам на слово. Так же, как и я доверяю Демосфену в том, что он не скажет Локи, что происходило сегодня. Доверие за доверие.

Валентина никак не могла решить, кого больше они одобряют: Демосфена или Валентину Виггин. Если первого, то вряд ли стоит доверять им, а если вторую — то, возможно, стоит рискнуть. Тот факт, что они просили ее не обсуждать сегодняшнее свидание с Питером, наводит на мысль, что они действительно знают, как обстоят дела на самом деле и признают разницу между ними. Хотя она сама до конца не осознавала этой разницы.

— Вы сказали, он построил плот. А сколько времени он уже здесь находится?

— Два месяца. Мы планировали задержаться всего на несколько дней. Но, по-видимому, он совсем охладел к продолжению образования.

— О, очередная терапевтическая помощь.

— Но в этот раз у нас нет шансов подвергнуть цензуре ваш разговор. Мы идем на риск. Нам очень нужен Эндер. Все человечество нуждается в нем.

К этому времени Валентина уже достаточно повзрослела, чтобы оценить враждебность мира. Кроме того, она довольно долго была Демосфеном, поэтому без колебаний решила исполнить свой долг.

— Где он?

— Внизу, на отмели, возле лодки.

— Где купальник?