Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Тем не менее именно от него зенадоры получали основную информацию. Миро не мог понять — потерял ли он авторитет потому, что делился с ними информацией, или он делал это для того, чтобы компенсировать свое низкое положение в племени. Это было неважно. Миро любил Мандачуву, считал его своим другом.

— Эта женщина смогла заставить вас есть эту вонючую пасту? — спросил Миро.

— Просто отбросы, говорит она. Даже детеныши кабры плачут, когда им приходится сосать вымя, — хихикнул Мандачува.

— Если вы оставите вашим дамам такой подарок, они перестанут разговаривать с вами.

— Все-таки придется это сделать, — вздохнул Мандачува. — Они должны увидеть все — такие любопытные, как мачос!

Опять эти загадочные самки. Иногда свинки говорили о них с искренним уважением, почти с благоговением, как о богах. Иногда же кто-нибудь мог грубо обозвать их «мачос», червяками. Зенадоры даже не могли спрашивать о них — свинки никогда не отвечали на вопросы о самках. Одно время — и довольно долго — свинки даже и не говорили об их существовании. Либо всегда мрачно намекал, что все почему-то изменилось после смерти Пипо. Когда он был жив, разговоры о самках были под запретом, разве что в очень редкие моменты и с необычайным почтением; потом свинки иногда отпускали грустные и меланхоличные шутки о «женах». Но никогда зенадоры не могли получить ответа на свои вопросы о самках. Свинки дали понять, что эта тема людей не касается.

От группы свинок вокруг Уанды донесся свист. Мандачува потянул Миро в том направлении.

— Эрроу хочет поговорить с тобой.

Миро подошел, сел рядом с Уандой. Она не взглянула на него — они давно заметили, что свинки неуютно чувствуют себя, когда мужчины и женщины разговаривают при них или даже смотрят друг на друга. С одной Уандой они могли общаться, но когда присутствовал Миро, они уже не разговаривали с ней и не терпели, когда она заговаривала с ними. Иногда Миро был просто в бешенстве от того, что в присутствии свинок она не могла даже подмигнуть ему. Он чувствовал рядом ее тело, словно она излучала столько же тепла, как небольшая звезда.

— Мой друг, — сказал Эрроу, — я хочу попросить тебя о великом одолжении.

Миро почувствовал, что Уанда напряглась. Свинки не часто просили о чем-то, и каждый раз это создавало проблемы.

— Выслушаешь ли ты меня?

Миро кивнул.

— Но помни, что у меня нет власти среди людей.

Либо обнаружил, что свинок вовсе не оскорбляет то, что люди посылают для общения с ними людей, не имеющих власти, и это облегчало задачу зенадоров, когда они объясняли, что не могут чего-то сделать.

— Эта просьба исходит не от нас, не из наших глупых разговоров у костра.

— Хотел бы я услышать то, что вы называете глупостями, — сказал Миро как всегда.

— Это сказал Рутер из своего дерева.

Миро молча вздохнул. Религия свинок ему нравилась не больше, чем католицизм его собственного народа. В обоих случаях он делал вид, что верит в самые невыносимые выдумки. Каждый раз, говоря что-нибудь странное, свинки приписывали это одному из своих предков, духи которых живут в пресловутых деревьях. Только несколько лет назад, незадолго до смерти Либо, они начали выделять Рутера как источник большинства самых невероятных идей. Была какая-то ирония в том, что пекениньос, которого они казнили как бунтовщика, воспринимался теперь с таким уважением.

Тем не менее Миро ответил так, как всегда отвечал Либо:

— Мы любим и уважаем Рутера, если вы уважаете его.

— Нам нужен металл.

Миро закрыл глаза. Чего стоило то, что зенадоры никогда не пользовались металлическими орудиями в присутствии свинок? По всей видимости, у них были свои наблюдатели, смотревшие, как люди работают, с какой-нибудь высокой точки вблизи ограды.

— Зачем вам металл? — мягко спросил он.

— Когда приземлился «шаттл», на котором прибыл Глашатай Мертвых, от него исходило ужасное тепло, он был горячее, чем любой наш костер. Но он не сгорел и не расплавился.

— Это был не металл, а теплозащитный экран из пластика.

— Может быть. Но все равно сердцевина этой машины — из металла. Все ваши машины, которые используют тепло и огонь, сделаны из металла. Мы никогда не сможем сделать такой же огонь, если у нас не будет металла.

— Я не могу, — сказал Миро.

— Ты хочешь сказать, что нас всегда будут считать варелсами, а не раманами?

«Уанда, лучше бы ты не объясняла им демосфенову иерархию удаленности».

— Необязательно. То, что мы вам давали до сих пор, мы сделали из того, что нашли в вашем мире, например из кабры. И все равно, если об этом узнают, нас навсегда изгонят с этой планеты, мы никогда больше не увидим вас.

— Металл, которым вы пользуетесь, вы тоже берете из нашего мира. Мы видели, как люди выкапывали его из земли к югу отсюда.

Миро отметил это в памяти. Ни с какой точки вне ограды нельзя было увидеть шахты. Значит, свинки могут как-то перебираться через ограду и наблюдать за людьми внутри колонии.