Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— Нет, Вэл. Не я. Ты ему скажешь. Скажешь, что обеспокоена насчет меня. Что я стараюсь изо всех сил преуспеть в школе, и тебе кажется, что я схожу с ума оттого, что не могу разговаривать с умными людьми. Все говорят со мной с высоты своего возраста, считают меня ребенком. И я не могу беседовать с теми, кто равен мне по уму. Ты сможешь доказать, что я нахожусь на грани нервного срыва.

Вэлентайн подумала о трупе белки в лесу и догадалась, что даже эта находка была частью плана Питера. Или он решил воспользоваться этим после того, как все сделал.

— Итак, ты хочешь, чтобы я убедила его разрешить нам пользоваться его гражданским входом. Под чужими именами, чтобы нельзя было догадаться, кто мы на самом деле, и чтобы люди относились к нам с подобающим уважением.

Вэлентайн могла бы посмеяться над какой-нибудь его идеей, но не над этой. Она не смогла бы, например, спросить: «А почему ты считаешь, что достоин уважения?» Она читала об Адольфе Гитлере. Интересно, каким он был в двенадцать лет? Не такой умный, в этом смысле совсем не такой, как Питер, но так же сильно жаждавший славы. И что было бы с миром, если бы в детстве он попал в молотилку или его задавила лошадь?

— Вэл, — сказал Питер. — Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что я не очень хороший человек, да?

Вэлентайн метнула в него сосновую иголку.

— Стрела прямо в сердце.

— Я уже очень давно собирался поговорить с тобой. Но никак не мог решиться.

Она взяла губами хвоинку и с силой дунула, чтобы попасть ею в Питера. Та упала почти у самых ее ног.

— Еще один неудачный выстрел.

«Почему он притворяется слабым?»

— Вэл, я боялся, что ты мне не поверишь. Не поверишь, что я смогу когда-нибудь сделать это.

— Питер, я верю, что ты сможешь сделать что угодно и, вероятно, сделаешь.

— Но еще больше я боялся, что ты мне поверишь и попытаешься мне помешать.

— Продолжай, Питер, скажи, что убьешь меня.

«Неужели он действительно верит, что меня можно одурачить, притворяясь этаким маленьким беспомощным братиком?»

— Просто у меня нездоровое чувство юмора. Прости. Ты же знаешь, что я просто дразнил тебя. Мне нужна твоя помощь.

— Как раз тебя миру и недостает. Двенадцатилетний решает все наши проблемы.

— Это не моя вина, что мне сейчас всего двенадцать. И не моя вина, что именно сейчас открылась такая возможность. Что именно сейчас то время, когда я могу управлять событиями. Во Времена Перемен мир всегда представляет собой демократию, где побеждает тот, чей голос сильнее других. Все думают, что Гитлер пришел к власти только благодаря своим головорезам, которые были готовы убивать. Но это только часть правды. Да, в реальном мире власть всегда строится на угрозе смерти и бесчестья. Но не меньшую роль играют слова, нужные слова, сказанные в нужное время.

— Я как раз занималась тем, что сравнивала тебя с ним.

— Я не ненавижу евреев, Вэл. И не хочу никого убивать. И я не хочу войны. Хочу, чтобы мир оставался таким, как есть. Разве это плохо? Не хочу, чтобы мы вернулись к тому, что было. Ты читала про мировые войны?

— Да.

— Мы можем снова к этому прийти. Или еще хуже, мы можем оказаться под пятой Варшавского Договора. Весело думать об этом сейчас.

— Питер, мы с тобой — дети, неужели ты этого не понимаешь? Мы ходим в школу, мы растем…

Но, хотя она и возражала ему, ей хотелось, чтобы он переубедил ее. С самого начала ей этого хотелось.

А Питер еще не знал, что победа уже у него в кармане.

— Если я буду так считать и примирюсь с этим, мне остается только сидеть и смотреть, как испаряются последние возможности, а когда я вырасту, будет слишком поздно. Вэл, послушай меня. Я знаю, как ты ко мне относишься, как всегда относилась. Я был страшным и мерзким братом. Я был жестоким к тебе и еще более жестоким к Эндеру, пока его не забрали. Но я не ненавидел вас. Я любил вас обоих. Мне просто необходимо было, я должен был сохранять контроль, ты это понимаешь? Это — самое важное для меня, это мой самый большой дар: я могу сразу определить слабые места людей и могу придумать, как до них добраться и использовать. Я вижу эти слабые места без всяких усилий с моей стороны. Я мог бы стать бизнесменом и управлять какой-нибудь крупной корпорацией. Я мог бы потихоньку карабкаться наверх, пока не оказался бы на самой вершине, и что из этого? Ничего. Я хочу быть правителем, Вэл, хочу что-нибудь контролировать. Но это что-нибудь должно стоить того, чтобы им управлять. Хочу совершить что-нибудь на самом деле стоящее. Например, Американский Мир по всему миру. Поэтому, когда после нашей победы над чужаками явится кто-то еще, когда этот кто-то захочет нас завоевать, он обнаружит, что мы живем уже в тысяче других миров, живем в мире с собой и нас нельзя завоевать. Понимаешь? Я хочу спасти человечество от саморазрушения.

Никогда раньше она не видела его говорящим с такой искренностью. Без малейшей издевки и без всякого намека на фальшь в голосе. Он весьма преуспел в этом. Или действительно верит в то, что говорит?

— Итак, двенадцатилетний мальчик и его сестра собираются спасти мир?