Игра, финал которой - жизнь (СИ)

- У меня, вроде бы, есть голова. Я не прикоснулся к ней, кроме поцелуев. И мы хотели все рассказать. Иначе и Стайлс бы нас за ручку не увидел, правда? – усмехнулся он. Браун кивнул. – Обещаю и впредь не причинять ей вреда, никакого. Тем более… она же встречалась с тем мальчиком, Долоховым? – Браун поперхнулся и немного помолчал, прежде чем ответить.

- Можно и так сказать. Они… Ну, как у всех подростков, симпатия и такое все. Но случилось так, что они поссорились.

- Из-за меня…

- Да нет, так просто сложилось, - покачал головой Брендон.

- В любом случае, я обещаю, что ни словом, ни действием не заставлю ее пожалеть о том, что она со мной. Никогда…

- Ты ее любишь? – Розалина и Лили зашли в дом, а Брендон снова угрожающе покачал тыквой. Реддл кивнул, без улыбки, серьезно. И Брендон пригласил Тома внутрь, поужинать с семьей. И в дверях заметил, тихо, так, что слышал его разве что только Томас:

- Значит, малышке повезло… Больше, чем Вирджи. Валькирии влюбляются только один раз, Том. Помни это. Роззи любит тебя. И помни, что любит она тебя по-настоящему, как никого…

- Это невозможно забыть. Она первая, кого я по-настоящему люблю, - улыбнулся аврор. – И, думаю, это не изменится…

“Как знать…”, - уже не вслух отметил улыбающийся Брендон, покачивая тыквой. – “Как знать… Когда она скажет про выбор, все будет зависеть только от тебя… А скажет ли, к слову?”

***

Еще четыре месяца промчались, как сон, курсы в аврорате, дом, переписка с Антонином, раз-два в месяц, и раз-два в месяц встречи на часок в Хогсмиде. А один раз даже позвала погулять и его, и новую приятельницу, сокурсницу из аврората. Почему-то хотела познакомить, вдруг хоть немного отвлечется, полюбит другую и не будет так страдать. Видеть его глаза не могла, больно. Сократила общение, как сумела, но совсем прервать не получилось… Видела, что мучает, что не отпускает до конца, но ничего не могла с собой поделать. Совесть грызла постоянно, отравляя жизнь и мешая быть счастливой. А счастливой ее делал он…

Мама с папой приняли новость, Джесс и Ирма порадовались, что она наконец созналась родителям (те и так давно все знали, как мама потом шепнула на ушко). Натан и Тадеуш приняли Тома на Рождество в круг мужей сестер Браун. Рождество отметил с ними, сидел совсем рядом и прямо как тогда, год назад, ни он, ни Роззи не могли есть пирог, которым угощала большую семью Лили. От воспоминаний о том, первом ужине здесь же, в гостиной. Когда еще они не были парой… Когда еще оба смущались и нервничали, и сомневались.

День рождения Тома, тридцать три года. Подарила красивую чернильницу-змейку, дорогую и удобную. Как намек на Тайную комнату. Он впервые обнял ее тогда и иногда она засыпала, вспоминая тот поход. То, как противилась выбору сначала, а потом поняла, что хочет его принять… И теперь не жалела…

Иногда оставалась ночевать у него, начались ночные тренировки и первые задания за пределами аврората. С опытными наставниками, конечно. И сил порой не было, чтобы сосредоточиться и представить дом. Хотя к нагрузкам все лучше привыкала. А иногда специально притворялась, что устала, чтобы можно было вечером посидеть на небольшой кухне с чаем и сухими бисквитами, слушая дождь или глядя в окно на то, как падает снег… И разговаривать. Рассказывала о себе и своем детстве, научилась упоминать Тони (а как без него? Они же были друзьями и остались ими для нее), так, чтобы голос не дрожал. Расспрашивала Тома о его детстве, которое, совсем раннее, пришлось на войну между маглами. Отца, возможно, призвали, но Томас точно не знал… Сам он ее не помнил, помнил только, что маглам тогда жилось тяжело и плохо, как и им с мамой. Фамилия у него была от отца. Его тоже звали Том Реддл. А второе имя – дедушкино, маминого отца. Марволо…

А иногда просто сидела, положив голову ему на плечо, смотрела на огонь в камине и отгоняла мысли прочь. В такие минуты была почти счастлива, но только почти… В глубине души все равно жило что-то, мешавшее быть счастливой.

Вот и в этот раз осталась, хотя была суббота. Дождалась его и пошли вместе. Джим, приятель Тома, тоже из аврората, по этому поводу съязвил что-то вроде: «говорил я тебе, отучится она и вы еще вместе покажетесь», на что получил от Тома уши в виде бантиков, оставленные Реддлом до понедельника в качестве назидания. В аврорате уже давно все поняли, но как-то с пониманием отнеслись, привыкли даже. Скримджер, правда, поначалу недоволен был, но занималась на курсах с таким усердием, что постепенно и начальник оттаял и даже заметил, что Роуз – одна из двух лучших студенток на ее курсе. Из четырех, один парень еще в ноябре ушел, он года на два раньше школу окончил. Не понравилось ему, сложно…

Поставила на стол тыквенную кашу, улыбнулась, вспоминая тыкву, которой им папа в октябре угрожал. И со спины обняли теплые руки.

- Ты меня балуешь…