Игра и мука

Наш театр гастролировал в Индии, где участвовал в Международном театральном фестивале. Атмосфера приема была не просто теплой, а жаркой: температура колебалась вокруг отметки 40 градусов, кондиционеров почти нигде не было, приходилось довольствоваться вентиляторами. Темперамент водителей тоже зашкаливал: нас возили с невероятной скоростью, постоянно обгоняя кого-то, отчаянно гудя, задевая проходящие машины, стукаясь бамперами, попутно одаривая друг друга радостными приветствиями. В сочетании с непривычным левосторонним движением это казалось верной дорогой к аварии, но всякий раз мы доезжали до пункта назначения в целости и сохранности. Нам предстояло сыграть спектакль «Спасти камер-юнкера Пушкина»… Поначалу я был уверен, что ни о каком Пушкине тут и слыхом не слыхали. И ошибся. Встретившись на открытии фестиваля с местными драматургами, актерами, продюсерами, журналистами, мы обнаружили фантастическую образованность. Говорили с одним известным артистом о технологических приемах Михаила Чехова и преобразовании их в актерской школе Голливуда. Совершенно сразил меня вопрос о том, насколько в России интересуются театром Евреинова…

Еще в начале переговоров об участии «Камер-юнкера» в фестивале обсуждалась перевозка декораций. Договорились, что дешевле будет изготовить их на месте. Мы объяснили индийским коллегам, что именно представляет собой та «субстанция», которая составляет основу сценографии спектакля и в чем ее смысл: это имитация пепла, черного песка, земли, в которой в финале нам нужно похоронить главного героя…

Для индусов ключевым моментом стало именно это: похоронить. Когда мы приехали, они радостно показали нам …глину. Технический директор пообещал: похороните – очень хорошо! Мы объяснили, что актер, играющий Пушкина, нам будет нужен и в дальнейшем, а потому его похоронить тут, в глине… Это, конечно, хорошо, но все-таки… хотелось бы чего-то более легкого.

Нам предложили каучук, пенопласт, резаную бумагу… Все не то. За два часа до спектакля в театральный (более похожий на скотный) двор въехала телега, доверху наполненная… сеном, которое поспешно начали красить распылителями в черный цвет. Я все это остановил и сказал, что играть мы, видимо, не станем. Назревал скандал. И тут их завпост говорит: «Послушайте! Ну, чуть лучше пройдет спектакль или чуть хуже… Ведь от этого Россия и Индия не станут меньше дружить!»

Думаю, этими словами он сформулировал главный смысл фестиваля, в котором участвовали театры из Англии, Франции, Египта и других стран. Смысл, который сегодня стал очень важным.

Так и сыграли с сеном, некрашеным. Похоронили нашего героя очень хорошо. Публика (переполненный зал под тысячу мест) принимала спектакль с восторгом, потому что Россия и Индия – друзья навеки.

Пушкин для пацанов

Самое начало 90-х годов. Первые гастроли театра «Школа современной пьесы» в Израиль. Прямого сообщения с Тель-Авивом еще нет. Поэтому мы плывем на пароме с Кипра в Хайфу. На пароме бар. Он переполнен «братвой» – новыми русскими в спортивных костюмах, массивных, золотых цепях с барсетками. Они что-то «перетирают» – громко, с характерным сленгом: «чисто конкретно», «фильтруй базар», «стрелка», ну и с матом, разумеется. Мы входим в этот бар – Альберт Филозов, Александр Филипенко, Анатолий Ромашин, Алексей Петренко, Люба Полищук и я. Садимся скромно и начинаем обсуждать свои темы, стараясь не обращать внимания на криминально-деловую атмосферу. Говорим о театре, о спектаклях. Постепенно реплики братков стали прерываться паузами, наконец, «базар» и вовсе затих. И вдруг один из пацанов в костюме adidas спрашивает своего бритоголового собеседника:

– Сань, а ты слушай, это… Пушкина в библиотеку сдал?

Особенности национальной культуры

Театр «Школа современной пьесы» выехал на театральный Фестиваль в Иран. Фестиваль проходил в Тегеране в большом замечательном театре. Женщины и мужчины там сидят отдельно – как того требуют законы шариата. За день до спектакля нас обязали показать его худсовету. «Худсовет» состоял из трех очень крупных мужчин, которых, казалось, подбирали по весу и росту. Перед ними мы должны были полностью прогнать спектакль. Через три минуты услышали: стоп. «Все ваши женщины слишком откровенно одеты.» Действительно, были видны части рук, ног, у кого-то (о ужас!) шея. «Идите в гримерные – вам помогут». Актрисам вынесли огромное количество шалей, цветных тряпок. Наши, конечно, стали стебаться, наматывать тряпки, натягивать шаровары. Очень важно: волосы не должны выбиваться из под платков.