Игра и мука

И тогда я достал из кармана заготовленный спрей для туалета и начал заливать сигаретный дым. Брызгал до тех пор, пока спрей не закончился.

Гордон загасил сигарету. Мы продолжили беседу о театре. Через полчаса он снова потянулся за сигаретой, видимо надеясь на то, что у меня все патроны, то есть, дезодоранты кончились. Но я был готов к этому – достал из другого кармана спрей с клубничным запахом.

Вот так мы и сражались – он при помощи сигареты, я – вооруженный освежителями воздуха.

При этом мы говорили о театре. Это был прямой эфир.

* * *

Пьесу Евгения Гришковца «Дом» выпускали с Александром Гордоном в главной роли. Как обычно, перед премьерой играем спектакль для «пап-мам». Я предлагаю всем артистам звать своих близких, в том числе жен и мужей. Саша Гордон с сомнением покачал головой:

– Я не участвую. Если я позову всех своих жен, то больше уже никто не поместится.

Александр Гордон снял фильм «Огни притона». В день премьеры я написал ему:

Много курит, много пьет.
Женщин любит и е….т,
С точки зрения Гордона
Наша жизнь – «Огни притона».

Екатерине Кретовой

Екатерина Кретова – завлит театра «Школа современной пьесы». Театральный и музыкальный критик. В свободное время любит петь, нырять с аквалангом и кататься на горных лыжах, что нередко приводит к травмам. Но это ее не останавливает.

Вас, Катя, поздравляют с юбилеем
Литовцы, греки
Русские, евреи!
Желаем – петь!
Желаем прыгать с гор!
Жизнь нашей «школы»
Предавать огласке!
Вы наши крылья,
Сердце и мотор!!!

Post scriptum: Берегите связки!

Бюст Гончарова

Эту байку рассказала завлит нашего театра Катя Кретова, которая в конце 80-х – начале 90-х годов работала в театре имени Маяковского. Прославленным театром руководил тогда патриарх русской режиссуры Андрей Александрович Гончаров. Нрав его был крут. Высокого роста, вальяжный, с бородкой, он внешне напоминал депутата государственной думы Российской империи первого созыва. Как только Андрей Александрович переступал порог театра, он начинал орать диким голосом. Абсолютно на всех. На народных артистов и уборщиц, завпоста и студентов, монтировщиков и администраторов. Сотрудники театра в ужасе, на полусогнутых следовали за ним, трепеща и дрожа. Но ничто не могло уберечь от гончаровского гнева. Крик разносился по всему театру и все, кто мог, спасались бегством. Но были те, кто не могли спастись – свита. Они должны были быть рядом и выполнять каждое указание Андрея Александровича.

Однажды по инициативе директора театра Михаила Петровича Зайцева, человека многоопытного и чрезвычайно хитрого, было решено изготовить бюст режиссера – из белого мрамора. Установили его в фойе, подготовились к показу. А. А. Гончаров в сопровождении свиты подошел к бюсту. Критически осмотрел. И в принципе остался доволен. Только обратил внимание, что бюст установили в каком-то темноватом углу.

– Неплохо, неплохо. Но надо бы как-то… осветить…

И пошел дальше. Свита выдохнула.

На следующий день Гончаров вошел в театр и вновь двинулся по своему обычному маршруту – от входа через подъезд дирекции в свой кабинет на втором этаже. И встал, как вкопанный. В фойе православный священник совершал какой-то обряд. Читал молитву, махал кадилом, распространяя вокруг запах ладана. Надо сказать, что это был самый конец 80-х – и священник в государственном академическом театре казался по тем временам фигурой довольно экзотической.

– Что это такое? – тихим и от этого ужасно страшным голосом спросил Гончаров.

Воцарилась тишина. Слышалось только «Господи, помилуй, господи, помилуй…»

Всех разбило параличом. Наконец, один из администраторов промычал:

– Андрей Александрович… Но вы же сами сказали – освятить… Вот мы батюшку позвали…

Фото со Станиславским

Звонок.

– Здравствуйте, Иосиф Леонидович, я из информационного агентства РИА «Новости». Меня зовут Наталья. Мы организуем конференцию, посвященную… э-э-э Станиславскому. Просим вас выступить. Это будет видеотрансляция в интернете по всей России.

– Очень хорошо. Какая тема? Какой регламент?

– Да любая! И регламент – по вашему усмотрению. Только просьба, если можно, предоставить какие-то видеоматериалы для иллюстраций.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы же будете рассказывать о Станиславском, может быть, есть какие-то ваши фото.

Тут я уже начинаю напрягаться.

– Что значит «наши» фото? Мои со Станиславским?

– Да, это было бы здорово! Нам надо заранее все подготовить, чтобы сделать монтаж, ну вы понимаете…

– Да, прекрасно понимаю. Но знаете, что касается моих фото со Станиславским… Позвоните, пожалуйста, в литчасть театра Кате Кретовой, она вам все предоставит.