Игра Канарейки (СИ)

Потихоньку стали подниматься «кабаны». К удивлению эльфки, они не садились за столы, не доставали из карманов колоды и кости, не откупоривали бочки с вином и бутылки водки. Все расходились по своим делам: кто-то начинал мести и убирать залу после вчерашней гулянки, кто-то принялся за готовку, кто-то пошёл заниматься лошадьми, кто-то, кажется, даже собрался на рынок. Видимо, проезжие телеги они грабили скорее для вида и устрашения, чем реально из выживания. У вольной реданской компании хорошо был налажен быт, и разбойничья жизнь этой общины скорее позволяла расслабиться.

«Кабаны» проходили мимо, бросали недоумевающие взгляды на сидящую за столом компанию, но никто не позволял себе ничего спрашивать. Все знали, что у этих троих какие-то общие, чрезвычайно важные и секретные дела.

– Как в Оксенфурте? – спросила Канарейка Геральта. Тот с охотой оторвался от уличного пейзажа, успевшего надоесть.

– Пытался узнать, кто же такой наш Стеклянный Человек. Понятно, что толком так ничего и не узнал. Помог Шани. Она собирается уезжать. Передавала тебе, чтобы ты поменьше общалась с ведьмаками и была здорова.

Канарейка слабо улыбнулась.

– Шани – очень хорошая девушка.

– Витольд тоже так говорил, – добавил Ольгерд, снова принявший обычный сумрачный вид. – А он разбирается только в двух вещах – в лошадях и женщинах.

– А по ведьмачьей части? – предположила эльфка, снова обращаясь к Геральту. Все темы, как-либо связанные с желаниями Человеку-Зеркало казались Канарейке особенно скользкими. – Куролиск, полуденица, стая утопцев?

– Взял контракт от Анны-Генриетты. В Боклере завелась какая-то бестия, убивает людей. Когда закончу свои дела здесь, поеду на помощь туссентской княжне.

– А ты оптимист, – сказал атаман, скрестив руки на груди.

– Предпочитаю жить, концентрируясь не только на прошлом, – Геральт прямо посмотрел Ольгерду в глаза.

Такой обмен любезностями не мог закончиться ничем хорошим.

Канарейка резко подалась вперёд, разрывая зрительный контакт ведьмака и атамана, спросила торопливо:

– А тебя твоя чародейка так далеко отпустит?

Геральт будто посветлел при её упоминании.

– Из Ковира в Туссент путь намного больше, чем отсюда, поэтому, может быть, она уже даже выехала туда.

– Из Ковира? – удивилась Канарейка.

– Ей предлагали должность советницы короля.

Ольгерд неторопливо встал из-за стола.

– Есть будете?

Ведьмак и эльфка сдержанно кивнули, хотя их желудки довольно красноречиво и громко подтвердили это желание.

Ольгерд направился в сторону кухни.

– А я думала, что после её связи с Нильфгаардом теперь мало кто по своей воле захочет видеть её у себя в советниках.

– С Нильфгаардом? – удивился ведьмак. Подумал пару мгновений, выдохнул.

– Ты думаешь не о той чародейке. О чародейке из песни Присциллы.

– А ты разве не с ней? Предназначение, судьба, нет?

– Это было не предназначение. Много лет назад я загадал желание одному джинну, и с тех пор мы каждый раз мучительно сходились и расходились. Эта связь изматывала нас, хоть и принесла немало наслаждения. – Геральт сделал паузу, будто вспоминая. – Но в конце концов, когда мы отменили желание джинна, я понял, это всё было иллюзией.

Канарейка задумалась о чём-то, внимательно разглядывая столешницу.

– Желание о любви, да?.. «Не знаю, ты ль моё предназначенье, иль страстью я обязан лишь судьбе».

– Лишь судьбе, – кивнул ведьмак. Поднял взгляд на эльфку. Её губы стали тонкой ниткой, костяшки пальцев побелели.

– У нас другие ставки, – сказала она наконец. – У Ольгерда каменное сердце. Я уеду, ведьмак. Как только разберусь с нильфом.

Геральт нахмурился.

– Прости. Гюнтер О’Дим сказал мне передать тебе.

Канарейка вцепилась в столешницу.

– Он встретится с Ольгердом в Святилище Лильвани. Гюнтер сказал, что ты будешь там в последний момент.

Ведьмак не хотел, не должен был этого говорить Канарейке. Но ему не оставили выбора. Как не оставили выбора – ввязываться или нет в эту бесконечную историю Ольгерда фон Эверека.

– Прости, – повторил Геральт.

– Нет, – отрезала Канарейка, вдруг оживившись. Она улыбнулась, наклонила голову. – Я уеду. Я даже не знаю, где находится это святилище. – Бодрость слетела с лица. Канарейка тяжело выдохнула, провела по лбу рукой. – Шельма. К утопцам это всё. Гюнтер не будет решать за меня.

Комментарий к XXXVI. Желания

разговоры о ксенофобии и любви, тяжелые воспоминания и всякое такое прочее…

спасибо, что всё ещё со мной :)

========== XXXVII. Чёрные ==========

… если у тебя есть друзья, и всё-таки ты всё теряешь,

значит, виноваты друзья. В том, что сделали, и в том, чего не

сделали. В том, что не знали, что следует сделать.

Дриада из сна Лютика в Брокилоне

Кадеирн вар Далейг, сын того самого Далейга, отличившегося в битве под Мехтом в каком-то там поросшем мхом году и после этого с позволения благостного императора основавшего cвой дворянский род, уже третий месяц копался в реданском говне.