Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы

Поскольку английские войска перешли шотландскую границу, Мария де Гиз 1 апреля переселилась за мощные стены Эдинбургского замка. Ее ограждал от опасности и тот факт, что лейтенант герцог Норфолк понимал, что Елизавета никогда не даст санкции предпринять прямую атаку на коллегу-королеву. Затягивая время, отчаянно взывая к военной помощи Франции, Мария приняла английских представителей. «Мадам, – сказал один из них, – вы создали так много больших конфликтов, заклинаю вас, на этот раз употребите все средства вашей власти для решения этого».

Шотландские протестанты, говорил герцог Норфолк, «считают, что вдова наносит больше вреда, чем пять сотен французов». Мария (писавшая своим братьям де Гизам, что «наши проблемы и события усугубляются здесь с каждым часом») заметила, что напряжение плохо сказывается на ее здоровье. У нее так раздуло ногу, что «если кто-то дотрагивается пальцем, остается след, как в масле», и, говорили, что лишь ее постоянные слезы не дают прорваться отеку водянки – на другую сторону переходили один лорд за другим.

Состояние здоровья Марии стремительно ухудшалось. В полночь 11 июня Мария де Гиз умерла, рядом с ней находились несколько шотландских лордов, ранее перешедших на сторону врага. 6 июля Шотландия и Англия (Францию представляли дe Гизы) подписали Эдинбургский договор. По условиям договора все английские и французские войска следовало вывести из страны, а юная Мария, королева Шотландии, пока находится во Франции, прекратит использовать английские геральдические знаки.

Все время пребывания Марии Стюарт во Франции Шотландией будет управлять совет из 12 лордов, выбранных королевой совместно с шотландским парламентом (одним из первых действий которого станет объявление Шотландии протестантской страной). Если же Мария и ее супруг Франциск откажутся утвердить Эдинбургский договор, то Англия вмешается, чтобы защитить шотландскую Реформацию. Их отказ делал вероятным тот факт, что с Марией, неистово оплакивающей свою мать, не обсуждали условий договора.

Поскольку предполагалось, что Мария будет жить во Франции постоянно, казалось, что совет, возглавляемый Шательро и все более амбициозным единокровным братом Марии лордом Джеймсом, удовлетворительно контролирует дела страны. Однако судьба готовила всем крутой поворот.

В последнем письме Мария де Гиз писала о своем здоровье: «Я не знаю, что случится». На самом деле она, по всей видимости, предвидела свою приближающуюся смерть. Однако она никак не могла предугадать скорое низложение своей дочери Марии Стюарт.

Часть VI 1560–1572 гг

Крупнейшие и лучшие края христианского мира были бы очень неправы, жалуясь, что теперь ими правят принцессы: их природный ум, приправленный долгим опытом удач и неудач в войнах и внутренних делах, затмил очень многих королей.

Пьер де Ронсар

«Маскарады и пасторали» (1565)

37 «Ненависть и противоречия»

Франция, 1560–1561 гг.

Франция становилась театром, на котором европейские религиозные конфликты разыгрались наиболее ярко. В марте 1560 года произошел Амбуазский заговор, план протестантов имел целью свергнуть власть Гизов и правительства. Поддерживала ли заговорщиков Елизавета Тюдор Английская, точно не известно; некоторые из них под пыткой называли принца де Конде, убежденного протестанта, брата супруга Жанны д’Альбре Антуана, были также намеки на самого Антуана.

Тем летом Жанна и Антуан, находясь дома в Нераке вместе с Конде, просили Кальвина прислать им проповедника Теодора Беза. Другой священник восторженно писал, какая обстановка ожидала его на их территории: «Проповедование разрешено – публично. На улицах раздается пение псалмов. Религиозные книги продаются свободно и открыто, как дома [в Женеве]».

В письме, написанном Беза Кальвину 25 августа, говорится, что «дамы относятся к вам тепло». Значимость влиятельных дам в распространении реформатской веры признана во всем мире: супруга Конде Элеонора де Рой тоже была значительной фигурой. Однако ничто пока не делалось открыто. Более того, Антуан и Жанна по-прежнему отправляли представителя к папе, чтобы заверить Рим в своей правоверности.

Екатерина Медичи тем временем настаивала на том, что во избежание новых религиозных столкновений следует допустить некоторую долю терпимости к французским протестантам. Екатерина находилась на подъеме. Мария, королева шотландцев, теперь была королевой-консортом Франции, но к началу 1560 года появились признаки недовольства из-за влияния, которое семья де Гиз оказывала на юного короля. Политика Екатерины Медичи позволить Гизам выйти на ведущие политические позиции, а самой оставаться в стороне в качестве скорбящей вдовы и матери короля начала приносить плоды.